Но на поминках Настиного отца уже не оказалось, точно так же, как и рокового красавца, следящего за ним Мы поспешно проглотили по блину, запив его киселем, и приготовились улизнуть, но тут нас атаковали Колян с Коротышкой.

– Ну, девчонки, режиссера похоронили, пора и о более приятных делах подумать, – игриво сказал Колян, обняв Маришу за талию. – Как насчет поездки на природу? Прямо сейчас и махнем.

– А вино, продукты? – попыталась отмазаться моя подруга.

– Купим.

– А мясо для шашлыка? – нашлась я. – Его сутки мариновать нужно.

– Тоже купим, знаю один супермаркет на Ветеранов, там такой шашлык продают, просто пальчики оближете.

И возиться с мясом не надо. Нежнейшая свининка замаринована в кефире. Получается еще лучше, чем в вине, – встрял Коротышка.

– Можно и погулять, – согласилась Мариша, коварно сверкнув глазами. – Тем более что похороны эти явно не последние.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Колян. – Кого еще пришили?

– Не знаю, как его точно звали. Просто когда мы сидели в милиции и ждали, пока нас вызовут на допрос, то услышали, как наш лейтенант сказал: «Нужно найти связь между смертью Никаловского и смертью этого Метлы. Характер ранения и орудие убийства в обоих случая идентичны. И тут и там людное место, день и даже нож в сердце один и тот же. Да еще эти пальчики на портфеле».

– А еще что он сказал? – внезапно охрипшим голосом спросил Колян. Коротышка, так тот вообще глаз не сводил с Маришиного рта.

– М-м, – сделала вид, что припоминает, Мариша. – Еще говорил, что нужно будет пошарить в окружении убитого парня, как его, Метлы, так и Никаловского. Авось где-нибудь они еще с кем-нибудь пересекались.

– И сказал, что у него предчувствие – эта смерть, мол, не последняя, – добавила я уже от себя.

– Он точно сказал – Метла? – спросил у нас побледневший Колян. – Может быть, как-нибудь иначе, вы просто перепутали?

– Точно, Метла, – заверили мы его в один голос. – Такая кличка занятная, мы ее хорошо запомнили.

– Значит, и Метла мертв, – прошептал Коротышка. – Ох, беда!

И они с ужасом переглянулись.

– Так что вы загрустили? – спросила у них Мариша. – Едем за город на шашлыки?

Но парни на шашлыки уже не хотели, им вообще кусок в горло не лез. Они сели, нет, просто упали за стол и мрачно выпили. После первой они выпили еще и еще. Где-то на тринадцатой рюмке, то есть минут через десять, мы ушли, оставив их в полной прострации. Никогда бы не подумала, что у этих двоих была такая чувствительная натура, надо же, чужую смерть воспринимать так болезненно. А на вид они оба казались крепче дуба.

Теперь ничто и никто не помешал бы нам навестить Настиного жениха и передать ему письмо, а в случае его отсутствия вручить письмо Настиному отцу.

– Пожалуй, вернее будет сразу же пойти к Настиному отцу, – сказала я. – По крайней мере письмо послужит предлогом для нашего визита.

Так мы и сделали. То есть хотели сделать, но коварная действительность в который раз нарушила наши планы.

Несмотря на наши настойчивые звонки, дверь нам никто не открыл. Мы еще немного побились об нее, но тут из соседней квартиры, той самой, куда было адресовано Настино письмо и куда мы не пошли, выглянула растрепанная голова.