— Кого вы знаете из прогуливающихся? — четко задал вопрос Чащин, стоя у него за спиной.

Не проронив ни слова, тот вернулся на место.

На другой день, когда его вновь привели на допрос, в кабинет Чащина был приглашен майор Винокуров и старший лейтенант Зуев.

Подполковник сидел за своим столом. Он пригласил всех сесть, и допрос начался.

— Как отдохнули? — поинтересовался подполковник у пана Лихого.

— Спасибо, недурно, — он вскинул глаза на майора Винокурова и вдруг спросил: — Позвольте узнать, как вам удалось установить мою связь со Станиславом Крамером?

— Если позволит подполковник Чащин, то я могу объяснить.

Александр Лукич согласно кивнул головой.

— Осадчий, он же Крамер, дал ваш точный словесный портрет на одном из допросов. И вчера я вдруг четко вспомнил запись его ответа, и мне показалось, что тот любитель пива, который к нему заходил и потом втянул его в шпионскую организацию Отто Реймера, вы, и никто другой.

— Что вам на это сказать? Я могу с вами и не согласиться, и все ваши догадки растают как дым.

— Ну хорошо, — заключил разговор Чащин, — чтобы не тянуть время попусту, мы сейчас пригласим очевидцев. Сначала Фабрици, затем Крамера… Я вас попрошу, — обратился он к Зуеву, — вызовите их сюда на допрос.

— Не надо, — тихо проговорил пан Лихой. И уже тверже добавил: — Не надо свидетелей. Я, пожалуй, расскажу все сам. Конечно, я никакой не Чайка, тем более не Сосюра. Это все камуфляж. Также я никогда не был и паном Лихим, как меня представил ныне покойный Хустовец. Мое настоящее имя Леонид Уриевский. Дальнейшее запирательство считаю излишним, ибо вижу, что вы располагаете достаточными уликами против меня.

И он рассказал о себе следующее.

Отец Леонида, священник сходницкой церкви, готовил свое единственное чадо в пасторы, а когда оно выросло, определил его во Львовскую семинарию. В конце тридцать девятого года старший Уриевский за злобную антисоветскую обработку прихожан был арестован. В тюрьме он наложил на себя руки. Узнав об этом, Леонид решил отомстить. Он посвятил себя борьбе с Советами, огульно считая их виновниками смерти отца. Сколотив из себе подобных ватажку, бросил семинарию. Во время Отечественной войны Леонид попал в поле зрения редактора профашистской газеты «Нежинские вести». Редактор, гитлеровский прихвостень, без труда обнаружил в нем единомышленника и приблизил к себе. Незадолго до освобождения Нежина Красной Армией «подающий надежды» Уриевский при содействии своего шефа перебрался в отдел информации ОУН и вскоре стал там референтом. Хваткий попович втерся в доверие руководителей этой организации и был послан на Западную Украину: ему поручили поднять дух, взбодрить вожаков формирований УПА, оказать им помощь и установить деловой контакт с закарпатскими самостийниками.

— Вы уверены, что повстанческая армия, так называемая УПА, существует на самом деле?

— Был когда-то уверен, но недавно разуверился, потому что в прямом смысле такой армии уже не существует. Это помпезное название пущено в обиход для того, чтобы выдать черное за белое, изобразить возню националистов как идейное течение, поддерживаемое украинским народом и располагающее внушительной вооруженной силой. И тем самым ввести кого-то в заблуждение.