— Бункер осмотрели?
— Там ничего нет, кроме грязных тарелок. И такой смрад, хоть топор вешай.
— Тогда пойдемте к Коломейскому. А вы, Борис Павлович, — повернулся он к Свирину, — объявите отбой!
Убитый лежал на откосе оврага, прижав руки к животу. На его лице застыл звериный оскал.
Пивень нагнулся и снял с него широкий охотничий пояс с накладными карманами. В одном из них лежала пистолетная обойма, в другом — футляр с раздавленными очками и бумажка с карандашным текстом. Остап передал ее майору. Тот прочитал:
«Слава героям! Друже, тут творится такое, что не дай боже. Осадчего черт дернул появиться на велосипеде того просветителя, которого он… Ну, да остальное тебе известно. Во-вторых, по словам того же боевика, здешняя бабенция называлась женой Письменного. Но, по утверждению Зубана, она еще девица. Чуешь, чем это пахнет? В-третьих, словом, я шлю к вам Дрына. Он обскажет все остальное. Я проверю, что к чему, и если найду доказательства, то ты меня знаешь, не остановлюсь ни перед чем. В любом случае на заре снимаемся и забираем с собой нашего повара. Сам убедишься, что это за птица…»
— Красноречивый документ! — заключил майор. — Странно только, зачем Коломейский сохранил эту записку. В ней прямое доказательство участия Осадчего в убийстве учителя Барата, который назван здесь просветителем. Это одновременно и смертный приговор Марине. Но что остановило его и он не послал эту записку с Дрыном? Видимо, боялся перехвата или не совсем на него надеялся? Это был хитрый и недоверчивый тип. Ну, да ладно, разберемся потом. Копаться в этом пока нет времени. Пошли обратно. Нам надо ехать.
Вернувшись во двор усадьбы, майор распорядился о порядке транспортировки задержанных и поспешил в комнату к Марине. За ним прошел и Зуев. Ксения Андреевна все это время сидела у себя. Она устало поднялась, когда к ней вошли.
— Вот пока и все, — поспешил успокоить ее Зуев и выразительно посмотрел на Винокурова, предоставляя ему слово.
— Обстоятельства дела заставляют, и по договоренности с Чащиным, — начал суховато майор (такой тон он счел сейчас самым подходящим), — вам придется еще немного здесь задержаться. Ходите, как и прежде, на работу, живите в этой комнате. Делайте вид, будто все происшедшее к вам никакого отношения не имеет. Так надо. С вами на усадьбе останутся Зуев и Пивень. Они здесь допросят Осадчего… Это продлится недолго… С ними вы и покинете усадьбу. Вот тогда и станете Ксенией Андреевной. — Его губы чуть тронула улыбка, но он спохватился и опять сделал серьезное лицо. — До свидания.
Глаза Марины затуманились от слез. Она еле сдерживала их. Крепко пожав ей руку, майор торопливо вышел.
В этот день ему предстояло еще одно неприятное объяснение. Около отдела их машину ждала невеста Балога. Винокуров понял, что ему не избежать встречи с Тоней, и поэтому шагнул к ней первый. Рядом пристроился капитан Свирин. Винокуров поклонился.
— Где Николай? — прошептала Тоня, пристально вглядываясь в их лица.
— Николай Петрович в больнице, — как можно спокойнее ответил Винокуров. — С его помощью обезврежена группа бандеровцев. В их числе ваш отчим Василий Зубан.