В течение двух суток отряд вооруженных сил шел по пятам Бута и Херолда, тщательно изучая все их следы. Они расспросили чернокожего старика, который видел их, когда те переходили Потомак, а затем нашли и Роллина — паромщика, который помог беглецам перейти Раппаханнок, кстати, тоже чернокожего. И паромщик рассказал солдатам, что с берега реки Бута подобрал капитан конфедератов Уилли Джет и на своей лошади увез его подальше. Еще он вспомнил, что у того же Джета есть любовница в Боулинг Грин, и, вероятнее всего, он поехал именно туда.

Рассказ свидетеля прозвучал достаточно правдоподобно, и отряд тут же помчался в сторону Боулинг-Грин. Доехав туда к полуночи, они ворвались в дом капитана, вытащили его из постели и, приставив к башке пистолет, сказали: «Где Бут? Где ты его спрятал, тупой идиот? Если ты сейчас же не скажешь, мы вырвем твое сердце!» После услышанного Джет тут же взобрался на своего скакуна и повел солдат на ферму Гарретта.

Ночь была мрачной: на небе не было видно ни луны, ни звезд. На протяжении девяти миль из-од копыт скачущих лошадей поднимались облака пыли. Солдаты шли по обе стороны Джета, привязав седло его лошади к своим. В полчетвертого утра они уже стояли перед старым домом Гарретта. Быстренько, но без звука солдаты окружили дом, после чего их командир постучал в дверь прикладом ружья, потребовав немедленно открыть. Вскоре появился Ричард Гарретт — отец семейства со свечой в руках и отпер дверь. Под диким воем собак лейтенант Бейкер схватил его за горло и, пригрозив ружьем, приказал сдать Бута. Напуганный до смерти старик еле слышным голосом поклялся, что незнакомцы ушли в лес, и в доме нет никого постороннего. Сказанное, конечно же, было ложью, и неуверенность Гарретта выдала его: разгневанные солдаты потащили фермера подальше от крыльца, обмотали веревку вокруг шеи и собрались повесить с прилегающих деревьев. Но тут, к счастью старика, один из его сыновей выскочил из амбара и, прибежав к военным, рассказал всю правду, и те тут же окружили табачный склад.

Прежде чем перейти к решительным действиям, офицеры вели с Бутом переговоры, около двадцати минут пытаясь убедить его сдаться. В ответ он сказал, что сильно хромает, и попросил «устроить калеке спектакль», предложив сражаться один на один с каждым членом отряда, если те отойдут на сто ярдов. К тому времени Херолд уже потерял от страха всякую надежду и решил сдаться: «Убирайся отсюда ничтожный трус! — наорал на него Бут. — Ты мне не нужен!» В следующую секунду, протянув руки перед собой в ожидании ареста, напарник убийцы вышел из амбара: он без остановки повторял, что ему нравились шутки мистера Линкольна и, умоляя о пощаде, клялся, что в убийстве никак не участвовал. Полковник Конгер привязал его к дереву и пригрозил заткнуть ему рот куском свинца, если тот не перестанет ныть.

Но, в отличие от подельника, Бут и не думал сдаваться: теперь ему казалось, что он действует для будущих поколений. На предложение сложить оружие Бут ответил, что слово «сдаваться» нет в его словаре, и предупредил своих захватчиков, чтобы готовили для него носилки, когда будут «делать еще одно пятно на величественном старом флаге».