– Я бы дала тебе меньше, но ему, может быть, одной капли не хватит. Может, придется еще одну дать, потом. Но будь осторожна, девочка. Это опасная штука.

Как будто здесь есть что-то, что не опасно, подумала Рози.

– А теперь спрячь флакон, – сказала Доркас, наблюдая за тем, как Рози убирает бутылочку в карман джинсов. – И ни слова об этом ему. – Она кивком указала в сторону Билла и опять повернулась к Рози. Ее темное лицо было суровым и словно застывшим. В темноте не было видно белков, и глаза Доркас казались слепыми, как глаза греческих статуй. – Ты ведь знаешь почему?

– Да, я знаю, – сказала Рози. – Это женское дело.

Доркас кивнула.

– Вот именно.

– Женское дело, – повторила Рози, и в голове у нее явственно прозвучал голос Розы Марены: Помни о дереве.

Она закрыла глаза.

Они еще долго сидели втроем на вершине холма. Билл и Рози сидели обнявшись, а Доркас пристроилась чуть в стороне, рядом с пони, который сонно таращился по сторонам. Изредка он кидал взгляды на темнокожую женщину, как будто спрашивая у нее, почему в такой поздний час тут так много народу, но Доркас не обращала на него внимания – она просто сидела, обхватив руками колени, и задумчиво глядела на луну. Рози почему-то казалось, что она подводит итоги прожитой жизни и понимает, что неправильных решений в ней было больше, чем правильных… причем намного. Билл несколько раз открывал рот, собираясь что-то сказать, и Рози с надеждой смотрела на него, но каждый раз он не произносил ни слова.

Когда луна подплыла к деревьям слева от разрушенного храма, пони опять поднял голову, и на этот раз он подал голос. Рози глянула вниз и увидела, что к ним идет Роза Марена. Ее крепкие бедра молочно мерцали в бледном свете тускнеющей луны. Ее коса покачивалась из стороны в сторону, как маятник в старинных часах.

Доркас удовлетворенно вздохнула и встала на ноги. У Рози в душе шевельнулось дурное предчувствие. Ей стало страшно, но, как ни странно, внутри у нее все пело от какого-то радостного предвкушения. Она положила руку Биллу на плечо:

– Не смотри на нее.

– Да, – согласилась Доркас. – И не задавай вопросов, Билли, даже если она тебе скажет: спрашивай, что хочешь.

Он неуверенно посмотрел на Доркас, потом – на Рози, потом – снова на Доркас.

– Но почему? Она кто такая вообще? Королева мая?

– Она королева всего, чего хочет, – сказала Доркас. – И тебе лучше это запомнить, мужчина. Не смотри на нее и не делай ничего такого, что может ее разозлить. Положи руки на колени и смотри на них. И не отводи от них взгляда.

– Но…

– Если ты на нее посмотришь, сойдешь с ума, – просто сказала Рози. И посмотрела на Доркас, которая серьезно кивнула.

– Это сон, правда? – спросил Билл – Я имею в виду… я ведь не умер, да? Потому что, если это загробная жизнь, то мне, пожалуй, она не нравится. Уж лучше я буду жить вечно. – Он посмотрел куда-то поверх головы приближающейся к ним женщины и поежился. – А то здесь слишком шумно. Слишком много крика.

– Это сон, – мягко сказала Рози. Роза Марена была уже очень близко. Высокая, стройная, она как будто плыла сквозь переплетения света и тени. Свет превратил ее опасное лицо в маску кошки или, быть может, лисицы. – Это сон, в котором тебе нужно делать то, что мы говорим.