– Постараюсь. – Я пропустил его в дом и шагнул следом. Впрочем, домом это было сложно назвать. Скорее крошечная хижина, пристроенная к уходящей вглубь холма пещере. Очаг, солома на полу. Валуны, заменявшие стулья. Жить нельзя, но переночевать можно.

Разговор не клеился. Афон с Захаром соорудили ужин, из припасов Мафани, и тем, что парни сперли у гостеприимных кидайцев. Я, как на иголках ждал, когда все уснут, чтобы выйти на улицу и попробовать поговорить с Василисой. Но попутчики как на зло принялись обсуждать, кому и как идти выручать меня, моих сестер, как договориться с Васей, как победить Пекельного. В итоге, я не выдержал, и, сославшись на нужду, вышел под звездное небо. Достал было из кармана зеркальце, но… не тут-то было!

– Ники-и-итушка! Здорово! До ветру приспичило или не спится? – Рядом со мной материализовалась Горбылка.

– И то, и другое! – Я едва сдержал тяжелый вздох. Что за день-то такой? Всем я нужен! – Что-то случилось?

– И да, и нет! – Горбылка смущенно потупилась. – Мы тут на досуге с Борюсиком поговорили. И все бы хорошо, вот только что-то я не могу понять: он меня любит или боится?

– И то, и другое. – Снова повторился я, в надежде, что Горбылка отстанет, но мой ответ ее почему-то взбесил.

– Если ты еще раз скажешь это – я тебя покусаю! – ощерилась она острыми иглами зубов.

– Хорошо! Отвечаю доходчиво: Борюсик тебя нежно любит, и уже все уши мне этим прожужжал.

– Тогда, почему замуж не зовет? – Еще больше вызверилась кобылка. – Я же ему намекала, объясняла, просила наконец!

– А потому что боится!

– Меня? Но… я же белая, красивая и пушистая!

– Это ты так считаешь! А для всех ты горбатая, ушастая и с зубами в три ряда! Как думаешь, тебя такую в роли жены он будет любить, или бояться?

Кобылка ненадолго задумалась, всхлипнула и бесшумно исчезла.

Здо-ро-во! Видимо, вместо кобылки завтра мы будем использовать в качестве перевозочного средства Афона. А куда деваться? Отвык я как-то от общения с девушками. И от того что правда, в некоторых случаях, им противопоказана.

Хорошо хоть Борьки рядом нет. Видимо, исполняет роль подушки для Афона и Захара в хижине. Что ж, уже хорошо. Расскажу ему обо всем завтра, а пока….

Я потер зеркальце.

– Вася, Васенька! Василиса!

– Феникс? – Послышался мне ее голос из затуманившейся глади зеркала. – Это ты?

Вместе с голосом пришло и изображение. Василиса, испуганно оглядываясь на дверь, подошла ближе и зашептала.

– Никитушка, поспеши, любимый! Пекельный уже через два дня свадьбу назначил. Ведьма придворная говорит, что привязал он меня простым приворотом, потому и не могу надолго уйти из замка. Не знаю, как, но…. Хотим с Глашей… – Вдруг ойкнув, она испуганно обернулась.

– Вася? Василиса!!! – Я снова потер стекло, но было поздно. Поверхность зеркальца пошла рябью, послышался стук и все исчезло. Напоследок мне показалось, что я услышал голос Пекельного.

От отчаяния я выругался. Да так, что из хижины вышел сонный Афон. Покосился на меня, на зеркальце в моей руке и понятливо вздохнул.

– Рассказывай…

Голос Ника раздался неожиданно, и так как я была у себя, на него снова настроился мой самовар. Вот только на этот раз все оказалось не так и не вовремя.