А как-то на очередной светском приёме одна юная леди, чьё лицо показалось мне смутно знакомым, остановила меня в коридоре. Заявив, что мне не место среди элиты, она попыталась плеснуть мне в лицо какой-то жидкостью. Признаться честно, в тот момент я в вообще не сообразила, что случилось, потому как это непонятное зелье словно наткнулось на невидимую преграду, но не стекло вниз, а сразу же отправилось обратно к особе, его на меня вылившей.

Боги, как же она кричала! Громко, дико, жутко! Тёрла своё лицо, касалась его дрожащими руками и орала, будто её убивали. Конечно, на этот крик тут же явились другие гости вечера. А один маг мгновенно определил, что кожа несчастной поражена каким-то жутким веществом.

Естественно, меня попытались обвинить в нападении, но вовремя появился Дамир, в присутствии которого мою версию событий выслушали беспрекословно. В итоге из обвиняемой я быстро превратилась в жертву, потому что, если бы на мне не было установленного принцем магического щита, то сейчас именно я бы корчилась от боли.

Тогда я не сразу осознала всю масштабность произошедшего. Не поняла, что на меня фактически было совершено покушение, и не где-нибудь в подворотне, а в доме аристократов.

Конечно, я испугалась, отказалась наотрез посещать подобные мероприятия. И вот после этого Дамир разозлился не на шутку. Но не на меня, а на гадкое высшее общество. Тогда с его лёгкой руки вся семья напавшей на меня девушки оказалась выслана из столицы без права возвращения, а саму её публично выпороли на Площади наказаний, перед зданием городского суда. Несколько лордов, чьи жёны были пойманы на распускании сплетен, были выдворены из Императорского Совета и получили огромный (по моим меркам) штраф за «Подрывание авторитета наследника престола».

Одним словом, общество не желало меня принимать, считая порочной испорченной тварью, запудрившей мозги кронпринцу. Ну а Дамир, видя всё это, обернул своё влияние против тех, кто косо смотрел на нашу с ним пару. Причём и о своих обязанностях, как наследника, он теперь почти не вспоминал.

На самом деле это было каким-то странным противостоянием. Мне иногда казалось, что Деми просто спрятал меня за свою спину и объявил войну всему обществу разом. Дважды мне приходили письма от императрицы, в которых она просила отпустить её сына. Писала, что из-за меня он теряет уважение своего народа, что это плохо сказывается на всей их семье, и даже на всей империи. А несколько дней назад Её Величество пригласила меня на чай, но Дамир запретил мне идти.

— Она выгнала тебя, лично запретила появляться во дворце, так что ты не можешь туда отправиться. Я пойду сам, — заявил он тогда.

Спорить не стала, всё же собственную мать он точно знал лучше, чем я. И тем же вечером хмурый Деми поведал мне, что в этот раз поругался и с Её Величеством. А помимо неё… и с Эдином.

Наверное, мне следовало прислушаться к словам императрицы. Может, если бы тогда я была хоть немного мудрее, то сумела бы остановить всё это. Но нет, я чувствовала себя королевой — истинной хозяйкой положения. Неприступной, защищённой. Мне казалось, что за спиной Дамира я оставалась совершенно неуязвимой для всех в этой стране. Я не понимала… не желала видеть, что моё положение совсем непрочно и даже шатко. Мне казалось, что наша с Деми любовь преодолеет всё, что её великая сила оградит нас от неприятностей. Я жила в сказке и на самом деле начала чувствовать себя хозяйкой положения.