– Я думал, это какое-нибудь заражение или вроде того… – робко пробормотал солдат.
Капитан повернулся к Альбрехту.
– Под замок его. – Он показал сначала на Якоба Каррера, а затем на растерянного солдата. – И его тоже. Запереть обоих в сарае и держать под караулом! Утром решу, что с ними делать.
Солдаты, в их числе и Готфрид, без проволочек исполнили приказ и потащили обоих к ближайшему сараю. И Каррер, и солдат сопротивлялись, но безуспешно. Их втолкнули внутрь и заперли.
Софи в ужасе наблюдала за происходящим. Как мог Готфрид так поступить?
В этот миг тот развернулся и бросил на нее беспомощный взгляд.
Дверь заложили тяжелой доской, и два солдата остались перед ней на посту.
– Вы не можете так поступить, этот солдат заразит моего отца! Прошу вас! – в отчаянии крикнула Элизабет.
– Она права. Вы подписали смертный приговор им обоим! – добавил Бихтер.
Капитан вздохнул.
– Отче, ваши суеверия меня не интересуют, и больше я повторять не стану. Лучше позаботьтесь о благополучии тех, кто еще не провинился. И… обеспечьте достойное погребение обоим убитым!
Он развернулся и зашагал прочь. Солдаты последовали за ним.
Жители, по-прежнему ошеломленные, подняли тела со снега.
– Отнесите их ко мне на задний двор, положите в малый амбар, – распорядился Риглер. – Там пусто. Долго им лежать там не придется, завтра мы их похороним. – Он посмотрел на священника.
Тот рассеянно кивнул.
Под предводительством старосты жители унесли тела с площади. Бихтер, казалось, хотел что-то сказать Элизабет, но потом лишь покачал головой и направился к церкви.
Софи тоже покинула площадь. Она понимала, что Готфрид не мог оспорить приказ своего командира. Девушка вздохнула – теперь все только усугубится… Но когда все останется позади, они вряд ли придадут этому значение.
Иоганн и Элизабет остались одни на площади. Элизабет посмотрела на сарай и на двух солдат перед дверью.
Потом перевела взгляд на кровавое пятно посреди площади – и залилась слезами.
Лист обнял ее – сначала осторожно, а потом крепко прижал к себе.
– Все будет хорошо, Элизабет. Обещаю.
Он запрокинул голову. С неба хлопьями посыпал снег…
Ему вдруг вспомнились слова Игнаца, произнесенные еще тогда, в лесу.
Когда зима особенно суровая, они спускаются к нам.
По всей видимости, солдаты должны волновать их меньше всего.
Он еще крепче обнял Элизабет.
XXVIII
Сгустились сумерки, и в деревне стало совсем тихо. После всех недавних событий жители сидели по домам, хорошенько заперев двери.
Двое караульных расхаживали перед сараем, куда поместили Якоба Каррера и зараженного солдата. Снегопад усиливался, и часовые кутались в плотные плащи. Оба хранили молчание, но потом один ткнул другого в бок.
– Глянь, какие гости…
К сараю приближалась Элизабет с небольшим горшком в руках. Она остановилась перед солдатами.
– Чего тебе? – резко спросил один из них.
– Я принесла отцу поесть, – ответила девушка.
– Поесть? Покажи!
Элизабет неохотно подняла крышку. Воздух наполнился ароматом мясной похлебки. Солдат потянул носом.
– А голодать вам не приходится, как я вижу… С крестьянами вечно так. Сначала утверждают, что у них ничего нет, а как начнешь грабить, так в амбарах столько запасов, что сам курфюрст позавидует!