– Эй, хозяева! – громко позвал он, отворяя дверь и пытаясь говорить солидно, басовито, как Радослав. – Можно к вам?

Едва ступив внутрь, Вукашин понял, что дом пуст, точно так же, как и во Владе. В нос ударил знакомый уже запах покинутого жилища, подвальной сырости и еще чего-то мерзкого и вместе с тем пугающего, чему Вукашин не мог (или не хотел?) найти названия.

Он сделал несколько шагов, подошел к печи и прикоснулся к стенке, хотя нужды в этом не было: и без того ясно, что здесь давно не топили и не готовили еду. В доме было сыро и холодно, стужа пробирала до костей. А еще было темно: свет шел только из открытой двери, и его явно не хватало. Вукашин огляделся по сторонам в поисках окон и увидел, что они заколочены.

– Зачем заколачивать окна? – вслух проговорил он и подскочил на месте, с трудом сдержав вопль, когда услышал ответ:

– В некоторых других домах точно так же. И ставни закрыты, и изнутри досками заколочено.

Небойша. Господи, зачем же так пугать!

– Ты долго не выходил, я решил проверить. Я уже в трех домах был – никого нет. И Радослав не нашел людей.

Вукашин, стараясь унять бешено колотящееся сердце, подошел к Небойше.

– Я решил немного осмотреться, – виновато проговорил он. – Значит, везде так?

Они вышли на свет, и Вукашин подумал, что никогда еще не испытывал такого облегчения, покидая чей-то дом.

– Не везде. Но встречается. – Небойша говорил сухо, напряженно.

Куда делся тот бойкий остряк и шутник? Лицо будто вытянулось, посерело. Его имя означало «тот, кто не боится», но сейчас оно лгало. Небойша боялся. Очень боялся.

Осознав это, Вукашин растерялся еще сильнее.

– От чего они пытались спрятаться?

– Что бы то ни было, у них не получилось. Другие дома и осматривать нечего. Никого здесь нет: ни людей, ни собак, ни скотины.

Выйдя на улицу, они увидели Радослава, который прикрывал за собой дверь большого дома, что стоял наискосок через дорогу. Лицо его было мрачным и замкнутым, но Вукашин подумал, что под этой суровостью прячется страх – ничуть не менее сильный, чем у него или Небойши.

– Что будем делать?

– Ехать назад нельзя, стемнеет меньше чем через час. – Радослав говорил ровно, не глядя на товарищей. – До Журево часа три, есть тут и еще пара деревень, но они в стороне, не успеем добраться засветло.

– Значит, здесь заночуем, – безжизненным голосом проговорил Небойша.

– Другого выхода нет, – подтвердил Радослав. – Придется остаться.

«Боян!» – вспомнил Вукашин. До его дома они так и не добрались, а вдруг…

– Нам все равно, где ночевать, – начал он, – так пойдемте к Бояну. У них хороший дом, крепкий.

Радослав взглянул на юношу:

– Заодно и проверим, что там. Я отцу твоему обещал.

Дом, в котором жил Боян с семьей, находился в центре деревни. Окруженный безмолвными соседями, он стоял посреди некогда оживленной улицы, и Вукашину казалось, что дом злобно смотрит на них, подстерегая незваных гостей.

«Что только лезет в голову!»

Прежде Вукашину уже доводилось бывать здесь – правда, всего пару раз, был он тогда мал и помнил немногое. Чаще Боян, его жена и дети приезжали в город, гостили у них. Но все же ему запомнилось, что здесь очень уютно: Десанка была хорошей хозяйкой, вкусно готовила и содержала дом в чистоте.