А может, и жители Владе перебрались сюда – мало ли, что могло произойти! Есть простое объяснение, но пока оно никому из них не приходит в голову. Так что все хорошо, через несколько минут они будут сидеть за гостеприимным столом, есть вкусную горячую еду и дружно смеяться над своими страхами.

«Да, так и будет!» – как можно тверже сказал себе Вукашин. И не смог поверить.

Они смотрели на лежащую в долине деревню – большую, гораздо больше Владе и намного богаче. Несколько десятков шагов – и они окажутся на деревенской улице, смогут зайти в дома и узнают, как обстоят дела.

Добрич выглядел совершенно обычно – тихое, уютное местечко, в теплое время года утопающее в зелени и цветах, но и сейчас живописное, приветливое на вид.

«Совершенно обычно?» – спросил себя Вукашин.

Ведь что-то было не так, только он не мог сообразить, что именно.

– Лошадей придется оставить здесь, – сказал Радослав. Он спешился, остальные последовали его примеру. Иного выхода не было: животные нервничали, отказываясь ступать на дорогу, ведущую к домам.

– Слишком тихо. Ни петухов не слыхать, ни собак. И людей не видно, – проговорил Небойша, в его голосе прозвучали вопрос и затаенный страх.

– Холодно, вечереет, люди по домам сидят, – сухо ответил Радослав, проигнорировав слова о собаках и домашней птице.

Только когда путники подошли к первому дому, стоящему на окраине деревни, Вукашин, наконец, понял, что именно не давало ему покоя и было неправильным в пасторальном облике Добрича.

– Они что, не топят? – проговорил он.

– Как ты сказал? – переспросил Небойша.

– Когда мы стояли там и смотрели на деревню, я подумал, что она выглядит как-то… не так. А теперь вижу: из труб не идет дым. Похоже, в домах никто не топит!

– Морозы давно прошли. Сейчас не так холодно, – возразил Радослав, но все трое знали: потеплело вовсе не настолько, чтобы люди перестали отапливать свои дома.

Во Владе тоже не топили – некому было делать это.

И здесь, выходит, тоже.

– Хватит! – резко проговорил Радослав, хотя с ним никто не спорил. – Пройдемся по деревне. Стучитесь во все двери, когда увидите кого-то…

«Если», – мысленно поправил его Вукашин.

– …зовите, дайте знать! – договорил Радослав и направился к ближайшему дому.

Небойша хотел сказать что-то, пожевал губами, но промолчал и двинулся к следующему двору. Вукашину ничего не оставалось, как пойти следом.

Говорят иногда – ноги не идут, вот теперь Вукашин и понял, что это такое. Как будто колоды деревянные привязали к щиколоткам – с места не двинешься. Доковыляв кое-как до двери, Вукашин остановился на пороге и обернулся. Небойши видно не было: уже зашел в чей-то дом. Стало быть, и ему придется. Однако он не мог заставить себя. Казалось, оттуда выпрыгнет кто-то, затаившийся в тишине и мраке, и вид его будет настолько ужасен, что сердце перестанет биться, гнать по венам кровь, и…

«Ради всего святого, прекрати! Иди туда, не будь глупцом!»

Дом был самый обыкновенный: четырехскатная крыша, белые стены. Вукашин постучал – сначала легонько, а потом, разозлившись на себя, изо всех сил забарабанил. Только никто не отозвался.