«Да, тогда здесь была сильная организация! — думала Мария. — Мельников, Эйдельман, Тучапский, Вигдорчик… А что ж теперь? Почему Шлихтеру так неуютно в Киевском комитете?.. Что ж это за меньшевистское засилье?!»
Мария была уже перед мрачноватым зданием управления дороги, чем-то напоминавший средневековую крепостную башню.
«Да, точно в осажденной крепости Сашка — и здесь, верно, и в комитете». — Большие темные глаза Марии погрустнел».
В вестибюле, где курило несколько служащих, навстречу ей шагнул седобородый швейцар.
Он не успел открыть рта, как она произнесла:
— Я вдова инженера Гоби. Хотела бы по личному вопросу посетить господина Шлихтера.
— Изволите подняться на третий этаж или?.. — Швейцар жестом, что может пригласить его сюда.
«Вдова» пожелала подняться.
Александр был заранее уведомлен о визите Марии Эсен и устроил так, что к назначенному времени остался в комнате один. В ее глазах сверкали веселые огоньки, когда она чопорно представлялась Шлихтеру, который сдержанно шагнул навстречу: «Инна Христофоровна Гоби, вдова инженера, — затем, уже тише: — Ну, здравствуйте, Александр! Сколько зим, сколько лет мы не виделись после Самары!»
— Здравствуйте, Мария. Позвольте сделать вам комплимент…
— Да-да, — тихо засмеялась она, — я не забываю, что я женщина, иначе из меня будет плохой конспиратор. Кто бы мог подумать, что эта шикарная дама — большевистский представитель ЦК РСДРП!
— Итак, что в вашем комитете? Кстати, сколько времени мы можем здесь говорить?
— Дабы не вызвать подозрений, минут двадцать.
— Тогда сначала обусловим нашу следующую встречу, а затем — все о комитете.
Информация Александра была сжатой, но емкой.
Эссен слушала сосредоточенно и в то же время отметила про себя: «Шлихтер верен своей любви — статистике: все у него разложено по полочкам. Но и воедино связано. Хорошо, что не живет только сегодняшней борьбой, помнит и видит все в развитии… Да-да, Шлихтер — глыба, но нельзя же его одного подставлять всем врагам! Визиты большевистских членов ЦК в Киев — это хорошо, но в Киевский комитет крайне необходимо ввести наших товарищей. Да-да, официально ввести!»
Шлихтер неторопливо вытащил из жилета часы, посмотрел на циферблат.
— Понимаю вас, Мария. Но решать…
— Да-да, решать не нам, но предлагать… Ульяновы, кажется, любят повторять слова Ильича: «Смотрите на месте, на месте — виднее».
— Вот и мне видится так: в комитет нужно снова ввести рабочих. И воевать, воевать с остальными! Перевоспитывать, так сказать. Вы для них свежий человек, поэтому, не исключено, сможете повлиять… А?
Темные глаза Марии сверкнули задором.
— Вы читаете мои мысли, Александр! Да-да, мы пойдем туда вместе, и это нужно организовать как можно быстрее!
Спустя несколько дней Шлихтер сидел в знакомой конспиративной квартире. Члены комитета были в сборе. Александр потирал бородку, обнаруживая свое волнение. Но взгляд оставался внимательным и прямым.
— Неужели вы, Александр Григорьевич, столь наивны? — басил ходивший по комнате Розанов. — Позволю себе повторить: присмотритесь, кто из нас действительно в большинстве, а кто…