– Это оно? – прохрипел Айренир, вцепившись мне в плечо с такой силой, что я едва сдержала желание сбросить его руку. – Я не могу молиться светлой богине. Это богохульство. Тебе придется делать это за двоих.

– Знаю. Идем, отступать уже некуда, – тихо ответила, не сводя завороженного взгляда с феерической игры света в гранях кристалла.

Принц невесело усмехнулся, отпустил меня и направился к алтарю, как и полагается представителю его рода: с выпрямленной спиной и гордо поднятой головой. И плевать, что ноги дрожат от слабости, а горлом еще недавно шла кровь. Главное – не уронить достоинства. Это ж кому скажи – не поверят: принц дроу на алтаре Нуэд!

Здесь не было ни цепей, обычных для алтарей местных богов, ни жертвенного ножа. Да и жрица нас не ждала. Мы молча разделись. К богам приходят обнаженными, как в миг рождения.

Айренир помог мне забраться на алтарь. Встав на колени, мы несколько минут вглядывались друг другу в глаза, пытаясь запомнить этот момент.

– Сделай это сам, – прошептала я и протянула руки внутренней стороной вверх.

Острое лезвие легко вошло в мою плоть, вспарывая вены, и густая темная кровь забрызгала сверкающий кристалл.

Тихо вздохнув, я легла на спину и позволила себе наконец-то расслабиться. Рядом со мной опустился мой принц. Я почувствовала его тепло и не сопротивлялась, когда он переплел наши пальцы. Теперь оставалось молиться и ждать.

Не знаю, почему это так сложно. Почему светлая богиня такая же охочая до крови своих почитателей, как и темный бог? Почему они снисходят к нам лишь тогда, когда грань между жизнью и смертью становится такой зыбкой, что любая случайность может стать роковой?

Да, я знаю, боги кормятся верой и жертвой. Чем крепче вера, тем сильнее бог, к которому она обращена. А жертва в виде добровольно отданной крови – это огромная сила, практически неиссякаемый источник энергии.

Может, в этом все дело? Боги просто смакуют наши страдания и надежды, наслаждаются ими, как мы – хорошим вином? А потом вдруг вспоминают, что и ответить на молитвы бы надо…

Известны случаи, когда некоторые приверженцы умирали на алтарях, так и не дождавшись ответа. Боги посчитали их недостойными или просто опьянели от крови? Впрочем, это все мои домыслы…

Я крепче сжала руку Айренира и подвинулась так, чтобы наши тела соприкасались.

Где-то там, снаружи, нас ждали веры. Я дала Брейну четкие указания: ничего не предпринимать до рассвета. Если к этому времени мы не вернемся, он будет искать способ связаться с кем-то из Владык.

Асуры единственные из ныне живущих, кто может войти в города сидов, но кто это будет? Эрионар? Судя по рассказу Джанны, он слишком слаб, хотя она, как мать, могла преувеличить его недуг. Леоверен? От него помощи не приму, даже если умирать буду, впрочем, надеюсь, что до этого не дойдет.

Мое тело стало неметь. Начиная от кончиков пальцев и дальше – вверх по рукам и ногам – разливался мертвенный холод.

С запекшихся губ сорвалось полубезумное бормотание, разнесшееся эхом в огромном зале – это я шептала воззвание к богине на языке, не звучавшем в этих стенах больше тысячи лет…