— Ну и землянка! — проговорил Лева. — Как сюда заходили? Не падали же, как я?

Но когда ребята внимательно разобрались, то поняли, что дверью как раз и служила та дыра, в которую провалился Лева. Когда-то вход, видимо, был удобным, но со временем края обвалились, образовав просторную нору, прикрытую кустами.

— Это охотничья…

— А, может, партизанская?

Ребята, робея, притрагивались к стенкам, печке и доскам развалившихся нар. Кто ютился в этой тесной землянке?

В землянке было тихо, тепло и сухо. Лучшей защиты от непогоды не стоило искать. Ребята перенесли сюда все свое имущество, а Лева приволок и орудийный ствол. Затем все трое побежали за топливом. Миша предложил было топить остатками нар, чтобы не мокнуть лишний раз на дожде, но Лева заорал:

— Я тебе дам нары! Это, может быть, исторический памятник. Все как есть, так и останется. Мы сюда экскурсию приведем.

Огонь разожгли в печурке. Сначала землянка наполнилась дымом, стало невозможно дышать. Но потом, когда огонь разгорелся, дым быстро вытянуло в отверстие. Стало светло и уютно.

— Ну, теперь будем сушиться и готовить утятину. — Вася вынул из рюкзака тяжелую утку.

Ребята сразу оживились, заговорили. Лишь один Кузька остался равнодушным ко всему. Он, мокрый и взъерошенный, недвижно лежал у печки.

— Что заскучал? — спросил Лева, подняв его морду. — Есть хочешь? Потерпи, брат, скоро сыт будешь.

Ребята развесили мокрую одежду и присели у печки посмотреть, как Вася будет обрабатывать дичь и готовить жаркое.

Снова пошел дождь. Где-то раздавались глухие раскаты грома.

— Михаил, ты бы пока вынес котелок на открытое место. Может, немного воды наберется.

Миша молча встал, взял котелок и полез из землянки. Ему страшно не хотелось выходить на дождь, но со вчерашней памятной ночи он решил делать все, что потребуется. Он выскочил из укрытия и бросился к небольшой полянке, где деревья не мешали литься струям дождя. Выискивая, где бы повыгодней поставить котелок, Миша, к большой своей радости, увидел ручеек. Вода была мутной от дождя, но что поделаешь! Миша выпил почти полкотелка, затем снова набрал — ив землянку.

Вася, ощипав и выпотрошив утку, насадил ее на вертел и поместил над жарким пламенем, которое било из печурки. Он попросил Леву время от времени поворачивать утку, чтобы она хорошо прожарилась, а сам всыпал в котелок с водой ягоды и сунул его в печурку.

— Компот сварим. Сегодня у нас не обед, а пир будет.

По землянке разошелся вкусный запах жаркого. Кузька принюхивался, покручивая хвостом, подпрыгивал и визжал.

И вот утка подана. Ребята с треском разламывали жирную птицу, ели, прищелкивая языками. Такой утки, несоленой, пахнущей дымом, им не доводилось еще есть. Кузька хрустел костями, от удовольствия зажмурив глаза.

Только покончили с уткой — подоспел компот. Да, Вася оказался прав, говоря, что это не обед, а пир.

Компот, хотя и без сахара, оказался лучше всех компотов и киселей в мире.

Одежда высохла. Поэтому ребята, не найдя больше никакого дела, разостлали ее на полу и улеглись отдыхать, пока не пройдет дождь. Но полежать долго не пришлось. Лева, который прилег у стены, вдруг встал.