Вася хочет продлить в воображении поход отряда, но слышит изумленные возгласы друзей и, глубоко вздохнув, оборачивается. Лева и Миша впились глазами в небольшую пожелтевшую фотографию, выпавшую из другой бумаги.
— Папка! — воскликнул ошеломленный Миша. — Как он сюда попал!
С пожелтевшей фотографии, чуть-чуть улыбаясь, смотрел веселый, в папахе с лентой, дядя Павел. Лева пожал плечами:
— Ничего не понимаю…
— Какой же это дядя Павел! — произнес Вася, взглянув на бумагу, из которой выпала фотография. — Слушайте, что тут написано:
«Краснореченский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов.
Исполнительный комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов N 248.
июля
25 дня 1918 г.
Удостоверение
Предъявитель сего Борков Степан Иванович является делегатом на окружной съезд Советов рабочих и солдатских депутатов».
Затем стояли неразборчивые подписи председателя и секретаря.
— Мой дедушка! — Воскликнул Миша. — Борков Степан Иванович! А мой папа — Павел Степанович. Дай-ка фотографию скорей. — И Миша еще и еще раз всматривался в черты лица своего деда, которого ни разу не видел. — На папку похож — не отличишь!
Лева сдвинул шляпу и почесал затылок.
— Да… Вот ведь как совпало, капитан. Значит, и письмо написано им?
Лева снова развернул лист и медленно прочел: «Очень соскучился по тебе и по нашему маленькому Павлуше…»
— Конечно, «Павлуша» — это дядя Павел.
Ребят настолько захватило новое открытие, что они совершенно забыли, где находятся и зачем пришли сюда. Перед ними открывался другой мир, другие люди.
Внезапно, над самой головой, прогрохотал гром.
— А дождь-то все льет, — спохватившись, произнес Лева. — Как же мы пойдем дальше?
— Будем ждать. Ничего не поделаешь, Лев…
К неизвестному треугольнику
Дождь перестал только ночью. Вася, несмотря на то, что находился в сухой и теплой землянке, спал беспокойно: ворочался, вставал, подбрасывал ветки в печурку и снова ложился. Кузька не отходил от Васи.
Над бором шумел ветер. Вася вылез из землянки. Небо очистилось от туч, ярко сверкнули звезды. Подувал свежий ветерок. «Завтра, пожалуй, солнышко будет», — подумал Вася.
Кузька прильнул к его ногам и вдруг остервенело залаял.
— Ты чего, дуралей? Идем-ка в землянку.
Но в тот же миг Вася заметил в кустах два зеленых немерцающих огонька.
Волк? Мальчик застыл на месте и с захолонувшим сердцем смотрел в немигающие глаза не в силах оторваться от них. Огоньки переместились, а потом скрылись. Вася с ужасом увидел удлиненное гибкое тело зверя. Рысь!
Медленно, еле передвигая ноги, Вася попятился назад. Широко открытые глаза его, так же не мигая, смотрели в сторону зверя. Еще шаг, и мальчик кубарем влетел в землянку. А наверху в этот миг раздался короткий и тоскливый визг Кузьки.
— Ребята, вставай, — закричал Вася. — Рысь!
Друзья вскочили, но спросонья ничего не понимали.
— Что, Василь, что случилось? — спрашивал Миша, оглядываясь по сторонам.
— Рысь напала. Кузьку утащила.
— Кузьку? — У Миши задрожали губы, а Лева отошел подальше от входа.
— Значит, здесь не так уж безопасно, капитан, как ты говорил.
— Я не говорил, — сердито возразил Вася. — Я говорил, что медведей нет.