Верховых было всего двое: Макгоуэн и женщина. Следом за ними шло два десятка мужчин. Компания была довольно разношерстная: вооруженные горожане, солдаты регулярной армии, даже Бреннан с длинным копьем, прихваченным из нового имения Дойла. Но внимание О’Бирна привлекли в первую очередь восемь человек, шедших впереди. Все еще не веря собственным глазам, он с тревогой смотрел на них. Галлогласы с огромными мечами и топорами на плечах. Должно быть, их нанял Макгоуэн. Шон тихо выругался, не зная, что делать.

Не лучше ли все отменить? Возможно, числом они были примерно равны, но каждый из галлогласов стоил двоих, а то и троих из его неопытных людей. Шону не хотелось рисковать.

Он почувствовал, как его слегка толкнули в бок. Финтан.

– Мы что, так и будем стоять? – шепотом спросил юноша.

– Галлогласы, – также шепотом откликнулся Шон.

– Но они же пешие. Можно напасть и тут же ускакать, им нас ни за что не догнать.

Звучало вполне разумно, и Шон точно знал, что думает сын. Но Финтан не понимал. Шон покачал головой:

– Нет.

– Но, отец…

В голосе Финтана звучало не просто разочарование, а даже и упрек. Как мог его отец быть таким трусом?

– Смотри!

Не успел Шон опомниться, как юноша вдруг пустил лошадь вскачь, вырвавшись из укрытия, и помчался прямиком к солдатам. Решив, что сигнал подан, Шеймус и остальные тоже вылетели на дорогу. Макгоуэн и женщина остановились. Галлогласы быстро двинулись вперед, создавая защитное кольцо вокруг всадников.

Да, было слишком поздно. Шон ничего уже не мог сделать, кроме как рвануться вперед, к галлогласам, на помощь сыну. В конце концов, мальчик мог оказаться прав – смельчакам везет.

Прошло всего несколько часов, а эта странная схватка с галлогласами уже казалась такой далекой, как будто происходила когда-то очень давно и в каком-то другом мире. Шон помнил даже не саму схватку, а то, что случилось сразу же, как он вышиб Макгоуэна из седла. Он помнил, как Финтан протянул руки, как попытался схватить жену Дойла, помнил, как его мальчик скакал совсем рядом с ним, когда они помчались прочь. Четверо из их отряда после той короткой битвы остались лежать на дороге, но помочь им он ничем уже не мог. Даже в слабом свете луны Шон видел, что они или уже мертвы, или вот-вот умрут от ужасных ран. Он помнил, как их маленький отряд мчался вверх по склону, а вслед им летели проклятья галлогласов, а потом Шеймус догнал их и со смехом сказал что-то о безумной храбрости Финтана. А потом Финтан стал терять сознание.

Звезды начали гаснуть, когда они оставили позади темные очертания горных вершин и начали спускаться по пологим склонам к Ратконану.

Когда Шон увидел свой дом, солнце уже вставало над морем на востоке, и его жаркие лучи освещали склоны и ущелья гор Уиклоу. Ева, Морис и старый отец Донал вышли им навстречу задолго до того, как отряд подъехал к усадьбе. Все радостно улыбались, пока не увидели, что везут они не богатую добычу или пленника, а совсем другую ношу, плотно завернутую в одеяло и привязанную к лошади юного О’Бирна. Это был Финтан, истекший кровью от огромной раны, которую Шон сразу и не заметил. И так уж случилось, что нанес эту рану не страшный двуручный меч наемного солдата, а копье Бреннана, пронзившее юношу, когда он потянулся к Джоан Дойл.