— Княжич, может, пойдем отсюда? Неужто дворцовые лекари отвар этот для княжны не сделают? Не нравится мне здесь. Гиблое место, богопротивное! И ведунья эта, видать, обычная ведьма, язычница проклятущая! — сказал Богдан.

Яромир неуверенно огляделся, вдохнул поглубже и, натянув притворную улыбку, ответил наставнику:

— Ну что же ты, Богданушка, в порты наклал? Карахарна с его стрелами да острыми саблями на страшишься, а перед Бабкой Ежкой, как лист осиновый, дрожишь? Никакая не ведьма она — обычная ведунья. Травами лечит, снадобьями. А наши лекари такого не делают.

— Что же за хворь такая у княжны Алены? Неужто все плохо так, что наши лекари бессильны? — недоверчиво уточнил дружинник.

— Не боись, все нормально. Хворь не смертная, но отвар нужен, и хорош об этом! — отрезал мальчик. — Ты жди меня здесь, а то говорят, старушка пугливая, ратных боится дюже.

— Как же так, княжич? Случись что, я головы лишусь. Я же в ответе за жизнь твою. А ежели эта ведунья…

— Довольно, сказал! Ведунья — божий одуванчик, зла никому не творит. А ежели что, я и сам за себя постоять могу!

Он все же убедил сотника остаться стеречь вход: мало ли кого могла принести нелегкая.

Наконец Яромир зашел. На деле полуземлянка оказалась куда просторнее, чем смотрелась снаружи. Вместо зловещего пристанища ведьмы, где с потолка свисают нетопыри, а в огромном чугунном котле бурлит колдовское зелье, он очутился в аккуратном девичьем пристанище.

По бокам чадили две лучины; в их свете все очертания словно приплясывали. На небольшой глинобитной печи ютились горшочки и крынки, лавочки были уютно застланы звериными шкурами. Домотканые цветные полотенца и пучки душистых трав занимали все пространство невысоких бревенчатых стен. В углу стояла резная прялка, обмотанная льняной пряжей. Впрочем, Яромира немного смутила клетка на столе, в которой испуганно метался из стороны в сторону горностай, и странные костяные обереги, развешанные буквально повсюду. Часть комнаты была отгорожена серой суконной занавесью: судя по звукам, за ней хлопотала сама хозяйка.

— Проходи, гость дорогой, не робей! Садись, где душе твоей угодно, будь как дома! — донеслось оттуда.

«Видать, молодка у колдуньи не подхвате. А где же сама ведунья?» — подумал он, услышав приятный юный голосок.

Занавесь раздвинулась, и девица вышла и поклонилась в пояс. Яромир застыл столбом. Наверное, предстань сейчас перед ним сам черт рогатый, княжич опешил бы меньше. Блестящие светлые волосы, васильковые глаза, ямочки на румяных щеках и стан, какому позавидует сама лебединая царевна. Ни одна боярыня или принцесса не могла сравниться с ней красотой. Во всяком случае, так показалось княжичу. «Вот тебе и Бабка Ежка! — выпалил про себя Яромир.

— Ты, верно, служишь Далемире? А где сама ведунья, — наконец отважился спросить он.

— А чем я тебе не нравлюсь? Кто еще тебе надобен? Я и есть Далемира. Меня ты искал, меня и нашел. Так молви, что привело тебя, молодец. А я, чем смогу, подсоблю тебе.

Яромир раскрыл рот, пытаясь перейти к сути дела, но все мысли разбежались от него, как напуганные овцы от незадачливого пастуха.