Аркадий стоял и ухмылялся одной стороной губ, видно было, что он сомневается, говорить или нет. Обдумав все и не заметив угрозы в этой чудаковатой женщине, заговорил:

– Давайте скажем так, я находился в этот момент возле озера и был несколько занят, чем, не спрашивайте, не отвечу. Сначала у меня был порыв все бросить и побежать, но ваши крики утихли, и я решил, что ситуация завершилась миром, – несколько туманно ответил Аркадий.

– Хорошо, я не буду спрашивать, что вы там делали, но тогда ответьте, не видели ли вы кого-нибудь до моего крика, не именно возле моей бани, просто на улице? – Маня решила, если он не хочет говорить про себя, возможно, он сдаст кого-то другого. Так и получилось.

– А вы знаете, да, – подумав, ответил Аркадий. – Пока вы не спросили, я как-то забыл об этом. Я видел Михаила, он вышел из своей калитки, которая выходит к озеру, и, как-то странно оглядываясь по сторонам, пошел вдоль берега, но куда, я не знаю, потому как тогда мне это было неинтересно. Одно могу сказать – он шел в сторону ваших домов.

– Интересно. И все? – спросила Маня. – Больше никого не видели?

– И еще видел соседку-близняшку, ну, кого именно, как вы понимаете, я не знаю, она чуть позже бежала вдоль вашего забора и заскочила к себе в калитку, но, объективности ради, я не видел, откуда она вышла от вас, от писателя или от Михаила.

– Через сколько после этого прозвучал мой крик?

– Я думаю, через минут десять, может быть, пятнадцать, – ответил Аркадий, проводя в уме какие-то вычисления.

– Спасибо, – ответила Маня и, не прощаясь, побежала. Ей надо было срочно рассказать все это Фоме, обсудить, ситуация становилась все более интересной.

«Не буду его дожидаться», – решила она и направилась к нему домой. Но, не дойдя метров тридцать, она встала как вкопанная, возле калитки Фомы остановился маленький автомобиль красивого красного цвета, из него вышла жгучая брюнетка с длинным вьющимся волосом, в рыжей лисьей шубе и на огромных шпильках. Гостья была молода и красива, распахнув заднюю дверь автомобиля, она начала доставать бесчисленные пакеты с продуктами. В этот момент из калитки выскочил Фома, забрал ее пакеты и, улыбаясь так, будто выиграл миллион, он с обожанием обнял ее, и они, хохоча, зашли в дом. Сразу стало темно и трудно дышать. Радость и ожидание чуда растворились в воздухе, будто и не было их. Пришло такое знакомое чувство отчаянья и безысходности, ощущение пустоты. Маня почувствовала всеми клеточками организма, что ей срочно надо домой, под одеяло, и, спрятавшись под ним, пережить, пережевать, переплакать ЭТО.

От слез, что не лились, а просто стояли неподвижно в глазах, она почти ничего не видела, поэтому, поднявшись на крыльцо, Маня достала ключи и наклонилась вплотную к замочной скважине. Не ожидая больших испытаний судьбы третий день подряд, Марь Иванна Денисова получила по голове. Еще не провалившись окончательно в омут бессознательного – видимо, голова начала привыкать к ударам, – она услышала подозрительно знакомый голос:

– Вот дура жирная, отъела себе задницу, как тащить-то тебя теперь? – и провалилась в кромешную мглу.