— Есть, ваше высокоблагородие! — стушевался вестовой.

— Они вам больше не нужны, Фаддей Фаддеевич?

— Ступайте! — приказал вестовым капитан.

— Ну что же, — сказал повеселевший Григорий Иванович, когда вестовые покинули каюту, — теперь у вас, господа, как мне кажется, не будет особых проблем с изготовлением чучел животных?

— Вы правы, — подтвердил Андрей Петрович.

— Но ведь вам потребуются различные приспособления для их изготовления, — с долей беспокойства уточнил генеральный консул.

— Все необходимое мы приобрели в мастерской Британского зоологического музея в Лондоне, — доложил Андрей Петрович.

— Поздравляю, Фаддей Фаддеевич! У вас замечательный заместитель по ученой части!

— Если бы вы только знали, Григорий Иванович, сколько я испортил крови, добиваясь его назначения в экспедицию!

— Представляю, очень даже хорошо представляю, — понимающе улыбнулся тот и стал обозревать библиотеку Андрея Петровича. — А ведь кое-что прибавилось в вашем собрании, Андрей Петрович, с тех пор, — отметил Григорий Иванович.

— Конечно. Кое-что приобрел за годы службы в Российско-Американской компании в Новоархангельске, делая заказы предприимчивым купцам, а ряд изданий прикупил уже в Петербурге перед самым отходом экспедиции. Да уже по нужде нахватал кое-чего в Копенгагене, Портсмуте и Лондоне.

— По какой такой нужде? — встревожился генеральный консул, получивший строжайшее предписание министра иностранных дел Нессельроде[7] оказывать экспедиции Беллинсгаузена всяческую помощь и поддержку в рамках своей компетенции.

Андрей Петрович посмотрел на Фаддея Фаддеевича, и тот поведал печальную историю о немецких ученых-натуралистах, приглашенных для участия в экспедициях, но в последний момент ответивших отказом.

— Вот мерзавцы! — не выбирая выражений по поводу руководителей Академии наук, гневно воскликнул всегда выдержанный и корректный Григорий Иванович. — Умудрились, готовя такую дорогостоящую экспедицию, оставить ее без научного обеспечения! Это уже не просто халатность, а преступный подрыв национальных интересов России! — продолжал возмущаться он. — И оставить это дело без последствий для виновных я, как государственное лицо, заинтересованное в успешных результатах столь перспективной экспедиции, которые могут в корне изменить представление о нашем Отечестве как о великой морской державе, не имею права!

— Я уже через нашего посла в Дании барона Николаи передал по этому вопросу свое мнение, полностью совпадающее с вашим, уважаемый Григорий Иванович, в Адмиралтейств-коллегию и надеюсь, что оно будет доведено до сведения государя, — доложил Фаддей Фаддеевич. — Однако мы не остались, как вы изволили выразиться, без научного сопровождения экспедиции. Андрей Петрович сумел за короткий срок определить и научно обосновать признаки возможного нахождения земли значительных размеров в высоких южных широтах. Так что теперь мы имеем возможность отыскивать эту землю с открытыми глазами, а не вслепую.

Григорий Иванович живо повернулся к Андрею Петровичу, и тот изложил в общих чертах результаты своих теоретических изысканий.