— Вот и весь секрет этого фокуса, господа… — удовлетворенно улыбаясь, заключил Михаил Петрович.

«Умен и пытлив, — по достоинству оценил Андрей Петрович способности лейтенанта и тоже улыбнулся, — а каким же еще должен быть командир шлюпа и заместитель начальника столь ответственной экспедиции?.. Однако подобный эффект возможен, по всей вероятности, только при довольно значительной разности температур воды на ее поверхности и на глубине», — пришел он к выводу, делая пометки в своем блокноте.

Когда 2 ноября стали на якоря на рейде гавани Рио-де-Жанейро, все члены экспедиции Беллинсгаузена были обрадованы, увидев шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный», которые двумя днями позже них покинули Портсмут, а прибыли в Рио-де-Жанейро одним днем ранее. Дело в том, что капитан-лейтенант Васильев до прибытия сюда никуда не заходил, в то время как «Восток» и «Мирный» пробыли пять дней в гавани Санта-Крус на Канарских островах.

Утром следующего дня на «Восток» прибыл генеральный консул в Рио-де-Жанейро коллежский советник[6] Лангсдорф. И офицеры, столпившиеся на шканцах, были немало удивлены, когда тот сразу же оказался в объятиях начальника экспедиции и его заместителя по ученой части.

— Григорий Иванович, сколько лет, сколько зим! — радовался встрече Фаддей Фаддеевич.

— А вы, Андрей Петрович, так бороду и не отрастили, хотя, как помню, перед поездкой в Русскую Америку вроде бы и собирались? — приветствовал того Григорий Иванович, глаза которого прямо-таки источали радость от встречи. — Снова вместе, как когда-то на борту «Надежды»!

— С той лишь разницей, что вы уже не ученый-натуралист, а генеральный консул, я не вахтенный офицер, а начальник кругосветной Антарктической экспедиции, а Андрей Петрович не член торговой миссии, а почетный член Петербургской академии наук и мой заместитель, — уточнил Фаддей Фаддеевич, широко улыбаясь.

— С чем всех нас, господа, и поздравляю! — в тон ему подхватил Григорий Иванович.

И друзья продолжили разговор уже в каюте.

— Шикарно устроились, господа! — с некоторой долей зависти воскликнул Григорий Иванович, мельком оглядев каюту. — Это вам не наши каморки на «Надежде»!

— Это адмиральская каюта, которую занимает уважаемый Андрей Петрович, — пояснил Фаддей Фаддеевич. — И она стала традиционным местом наших дружеских встреч, как когда-то кают-компания на «Надежде».

Григорий Иванович сразу же обратил внимание на чучело чайки, стоявшее на книжном шкафу (натуралист — он и есть натуралист!), в то время как вестовые вносили кресло из капитанской каюты, с интересом поглядывая на генерального консула.

— И чем же так знаменита эта птица?

— Как птица ничем особенным, чайка как чайка. Но ее чучело изготовил мой вестовой Матвей, — и Андрей Петрович показал глазами на вытянувшегося в струнку матроса.

Григорий Иванович с интересом глянул на него и, взяв в руки чучело, стал внимательно разглядывать.

— Сработано очень даже неплохо, — заключил он, — а чем же ты набивал его, умелец?

— Паклей, ваше превосходительство! — ответил зардевшийся от похвалы Матвей.

— Слава Богу, что не высокопревосходительство! — улыбнулся вместе с друзьями генеральный консул. — Пока же достаточно и высокоблагородия.