Те, кто еще не знал о страшной новости, замерли. И, похоже, в их числе был и Элвин – я его судорожный выход расслышала прямо в своей голове:

– Тирий… – и после того он сразу заорал: – Где император?!

Кеймар опустил голову и осел на пол, больше не пытаясь меня остановить. Но Элвин собрался быстрее остальных и подлетел ко мне:

– Айса, не надо. Если она виновна – мы ее казним по законам Центрины!

Я все же разомкнула сухие губы, чтобы разрешить:

– Казните. Все, что от нее после меня останется.

Дракон впереди взревел – безуспешно ударил в меня огнем, но тут же повернул гигантскую голову в сторону, будто в поисках выхода. Анабель почувствовала, что ей конец, и теперь собиралась сбежать, снеся часть потолка. Посмотрим, успеет ли. Я поплыла к ней, собирая силу для единственного удара, но раздался страшный грохот. Сминая целую стену, наперерез ей влетел другой дракон, куда более крупный. Он безошибочно, как будто нацеленной стрелой, попал в нее, тотчас вцепился огромными зубами в шею и с силой дернул, ломая позвонки. И я остановилась, смиренно опустила руки – я признала за Тирием первостепенное право на эту расправу. Он не мог не расслышать последние чувства и слова его любимой, не мог в них усомниться. И он не меньше меня хотел рвать клыками плоть убийцы и всей кожей впитывать ее предсмертные стоны.

Едва лишь тварь сдохла, как и мои пальцы начали слабеть, втягивать силу обратно – аккуратно укладывать его в нутро посередине груди, чтобы никогда к такой мощи больше не обращаться. Обезумевший от горя дракон ревел – и почему-то в этом зверином рыке слышалась самое настоящее, самое обыкновенное человеческое горе. Тирий сотрясал стены звуком, но в действительности тихо скулил в невозможности выразить такой груз. Но, растерзав труп жены когтями, он неуверенно взмахнул крыльями и полетел в развернутый проем.

Силы и мысли меня окончательно оставили. Я легла прямо на пол и скрутилась, обнимая руками колени. Видела только ноги, безразлично отмечала про себя суету вокруг. Этот дворец очень крепок, если учесть, что драконы его разносят с поразительной регулярностью.

– Нашелся! – оповестил кто-то радостно, хотя радость в такой день была неуместна.

Я подняла усталый взгляд вверх, когда расслышала крик Мариты:

– Не подходите! Стой, сказала, не трогай! – она одной рукой держала малыша Ристана, а другой размахивала ножом, как будто была готова кинуться на любого. Младенец притом истошно кричал то ли от испуга, то ли от ее нервных движений. – Отойди! Отдам только Элвину!

Он как раз сидел на полу рядом со мной, положив мне руку на плечо. Но сейчас был вынужден приподняться и взять ребенка. Марита спешно сообщила:

– Когда на входе раздался шум, я его на руках держала – ну и побежала в другую сторону. Укрылась под ванной. Это были демоны, клянусь! Я видела в прощелине черный дым! Чуть подъюбник не намочила!

Никто над ее простоватым говором смеяться не думал. Элвин ей лишь кивнул, тоже не находя слов. Но и надо мной не смеялись, хоть я нелепо продолжала лежать на полу.

Элвин прижал ребенка к себе и старался не выдавать панику, я ее лишь ощущала: