Резкая боль мне не понравилась, сбила настрой, но она была кратковременной, а после началось немыслимое: какое-то абсолютно животное ощущение со звериным рычанием и полным отсутствием разума, которое с каждым движением во мне становилось все невыносимее. Удовольствие, поглощающее сознание целиком, не позволяло ни на чем сосредоточиться, мой пыл не иссяк даже от мысли, что я прощаюсь с невинностью прямо на полу. О чем же еще могут думать люди, если хоть раз испытали подобное?

После взрыва мы затихли, Элвин упал рядом и с силой притянул меня к себе, чтобы уложила голову ему на плечо. Он трудно дышал, а я все никак не могла собраться. Но как только осознание начало возвращаться – я не захотела сдерживаться и говорила все, что приходит на ум:

– Должно быть, мне нужно теперь помыться… Но, Эл, я хочу повторить это снова. И чтобы ты сделал со мной все те ужасные вещи, которые когда-то обсуждали при мне Хинанда и Аштар. Боги, какие же дикие пошлости лезут мне в голову…

Он поцеловал меня в волосы и прошептал с тихим смехом:

– Не переживай. В тебе все-таки есть кое-что от демонов – было бы больше, ты бы уже сто раз взяла меня хоть силой.

– Тебя силой? – я не поняла шутки. Но подумала и продолжила: – Эл, что-то не так, у меня очень странное ощущение: головой я понимаю, что совершила грандиозную ошибку, что нарушила клятву, данную Хинанде, но на самом деле спокойна. Такое чувство – не знаю, как точно описать – правильности, что ли? Что я именно тут и должна быть. И что даже Хинанда, если она сейчас смотрит на нас, меня прощает, потому что видит – иначе быть и не могло. Ощущаю, что все мое дыхание – это и твое дыхание тоже. И что если с тобой что-то случится, то проще в тот же миг умереть, чем сделать следующий вдох. У меня будто сердце бьется твоим именем: Эл-вин, Эл-вин.

– Не переживай, – повторил он. – В тебе все-таки есть что-то от драконов. Мы называем это взаимностью, потому что другого слова не придумали. Зато теперь ты можешь представить, что я чувствую всякий раз, когда ты сбегаешь или говоришь, что дышать моим дыханием не собираешься. Меня лично этот звук уже порядком вымотал: Ай-са, Ай-са.

Я зажмурилась и ничего не ответила, просто позволила себе наконец-то думать только о нас и ни о ком другом. Плечо Элвина напряглось, а голос снова сделался предвкушающе глубоким:

– Переместимся на кровать, Айса. Или тебе до следующих ужасных вещей нужно обязательно устроить драку?

Ночь получилась бессонной, но перед рассветом я улетела в царство сновидений, не покидая царства самых нежных в мире объятий. Потому и проснулась позже положенного. Подскочила, глянула на часы и побежала в ванную, чтобы быстро привести себя в порядок. Там с ужасом осознала, что мое платье испорчено, мне просто не в чем добраться до собственной спальни.

– Эл, – позвала я. – Не сходишь ко мне за какой-нибудь одеждой?

– Сейчас принесу, не спеши, Анабель тебя уже потеряла – полчаса мало что изменят, – его голос был бодрым, словно дракон как раз всю ночь сладко спал.

Но выйти из комнаты он не успел – возможно, только одевался. Спустя минуту я услышала, как хлопнула дверь и прозвучал голос императрицы: