Надо отдать Фридману должное: подъехавших гаишников заставил себе помогать, они ему нашли покрышки. («Отобрали у кого-нибудь», – подумал Покровский в скобках.) И основное задание Миша выполнил на отлично. Не просто нашел на даче Галину Ананьевну Кузнецову, которая помнила Кроевскую по совместной работе, а двадцать второго мая опознала ее в убитой, но и получил от нее ценные сведения.

– Кроевская часто именно на этой скамейке сидела, по словам Кузнецовой. На которой ее убили. На этой или на соседней. А если они заняты были, могла круг по парку дать, а потом прийти проверить, не освободились ли. Сказала, что женщина была хорошая, но нелюдимая. Много лет они были знакомы, а разговаривали редко, чаще только здоровались.

«На соседней» – это, выяснилось, на той, под которой тоже нашелся асфальт. Она не совсем соседняя, но близко, да.

Покровский даже не удивился. Подумал, что сложилась, похоже, версия. Склеились летучие куски асфальта. Еще послушать, что товарищи расскажут, и можно эту версию обсудить.

Про пенсионерку-подругу, которая у Кроевской дома бывала, Кузнецова ничего сказать не могла. Даже удивилась, что была такая подруга.

– Сгонял человек во Владимир, чтобы выяснить, на каких скамейках сидела старушка… – Жунев пристально глянул на Покровского. – Доволен ты результатом?

– Доволен. Я попозже сформулирую. Еще не взболталось.

– Ну взбалтывай скорее, – сказал Жунев. – А что с плакатом на балконе?

Кравцов отчитался, даже показал фотографию, которую нашел в документах, монтажники кое-что фоткали для отчетов. Покровский уже знал результат: видел Кравцова до совещания. Огромный плакат на фасаде с солдатом, что несется по чистому полю на верную гибель с гранатой: этот долго висел. А оформление балкона, алое полотно со стилизованными ленточками разных орденов и медалей, сняли раньше.

Двенадцатого мая, когда падал кирпич, оно было на месте. А как кирпич упал, его и сняли на следующий день. Когда Жунев попал на место происшествия, не было давно кумача.

– Дела-а… – протянул Гога Пирамидин. – То есть следственный эксперимент псу под зад?

– Туда, – сказал Покровский. – Претензии ко мне. Это мне не пришло в голову, что балкон мог быть… задрапирован.

– Да и мне не пришло, – сказал Жунев. – А я там раньше всех был.

– То есть кирпич тоже маньяк бросил? – уточнила Настя Кох.

– Мог из-под кумача-то, – напряженно сказал Жунев. – На карачки встал, снизу прорвал его… А, Покровский?

– Да несчастный случай там!

– Да вот неизвестно теперь!

Пирамидин рассказал о французе в галошах. Чебурашка, конечно, вызвал шквал шуток. Отличное для маньяка погонялово – Чебурашка. Под его именем дело в историю и войдет. На рынке Птушко никого не опознал, но за время, пока они туда ходили, Гога Пирамидин окончательно убедился, что в троллейбусе Птушко ничего не перепутал.

– Ему столько и не выпить, дистрофану, чтобы перепутать.

– Но это ведь большая редкость, чтобы на галошах что-то рисовали, не то что Чебурашку.

– Проверь, – сказал Жунев. – Может, производят с Чебурашкой где-нибудь… В Чебоксарах.

В любом, конечно, случае, надо найти этого необычного человека. Семшова-Сенцова Гога Пирамидин уже отправил по следу и сам завтра с утра пораньше к поискам кавказцасо злыми итальянскими глазами активно присоеди нится.