– Если он психический, – Гога Пирамидин продолжал говорить раздраженно, – то нет разницы, хач он или молдаванин…

Пора выкладывать козырную карту. Покровский вытащил ее из папки, условную карту Петровского парка, собственноручно начертанную.

– О, каляки-маляки, – обрадовался Жунев. – И что же тут? Квадратики с крестиками – это что?

– Это скамейка, на которой убили Кроевскую. А это скамейка, которую мне Раиса Абаулина, соседка Кроевской по коммуналке, показала, где тоже любила сидеть убитая. А здесь, – Покровский нарисовал еще один квадратик с крестиком, – та скамейка, о которой нам рассказал сейчас Миша. На которой Варвара Сергеевна тоже сиживала, по словам свидетельницы из Владимира.

– Кузнецовой, – поспешил подсказать Фридман.

– Фридман, окно открой целиком, – сказал Жунев. – Курите как черти…

И сам закурил. Фридман открыл окно.

– Скамейка два далеко, с другой стороны парка, и сидела на ней Кроевская, по словам Абаулиной, в прошлом году, а в этом ее Абаулина там не видела, – продолжал Покровский.

– Просто не попадалась, – не преминул возразить Жунев.

– Тут важно, что все три скамейки уединенные, – объяснял Покровский. – Как бы на отшибе. А про Кроевскую все говорят, что она не отличалась коммуникабельностью… Это значит, что и убийца мог вычислить эту ее привычку сидеть на уединенных скамейках. Мог?

– Не надо ему никого вычислять, глуши, кто удобно попался, – возмутился Гога.

– Мог, – жестом остановил Гогу Жунев. – Но я не понимаю, к чему все это.

– Теперь дальше. – Покровский обвел кружками скамейки номер один и три. – Под этими двумя скамейками найден асфальт. Под одной большой кусок, орудие убийства. Под другой мы нашли – Миша нашел – маленький фрагмент того же самого асфальта. Понимаете?

– С трудом, – сказал Гога Пирамидин.

– Смотри. Убийца знает, что Варвара Сергеевна любит сидеть на уединенных скамейках, вообще только на них и сидит, и только в этой части парка. Прячет асфальт под подходящие скамейки. На одну из них она садится, он ее бздык, а из-под второй асфальт позже уносит, чтобы мы не заподозрили то, что мы заподозрили.

– И что, там всего две уединенные скамейки, в этой части парка? Кроевская обязана была сесть именно на одну из двух?

– Нет, есть еще одна, под ней мы ничего не нашли. Вот здесь… – показал Покровский на карте. – Но я как раз и думаю, что там лежал второй кусок из канавы.

– Получается, было три куска под тремя скамейками, – робко сказал Миша. – Одним убил, а два потом вынес в канаву.

– Логично, кстати, – сказал вдруг Гога Пирамидин. Но тут же поправился: – Хотя в целом дико звучит, Покровский.

– По твоей теории, охотились именно за Кроевской? – спросил Жунев.

– Да, – сказал Покровский. – На Скаковой несчастный случай. Чебурашка узнал о происшествии, и его осенил коварный план. Первую старушку грохнул в темном месте, у Гражданской. В самом безопасном из всех! Темнота выколи глаз, можно выбирать момент, не спешить, уйти можно в десяти направлениях.

– Репетиция, – сказал Гога Пирамидин.

– Да, сначала репетиция, потом основной эпизод, а потом уже в нетерпении, поскорее бы закончить, смазанный эпизод на каркасах.