– Семеныч в своем репертуаре, – удовлетворенно прокомментировала Сусанна Яковлевна, перехватывая кота. – Сейчас мы вас йодиком…

Диктор по телевизору рассказывал содержание предыдущих серий. Кроевскую Сусанна Яковлевна никакую не знала, журналов отродясь не выписывала… Как же так, выписывали в семьдесят втором! Легкое непонимание… А, точно, выписывал муж какую-то дрянь, потом ему запретила. Там в шкафу все это так и осталось, посмотрите. Да, стояли в шкафу рядком все двенадцать номеров нужного года. Денег потрачено, а толку шиш.

Ладно.

Сходили и по последнему адресу: по словам соседей Котовых, старушка Варвара Андреевна последние годы с ними не жила, а жила, по состоянию здоровья, у родственников в деревне, там и умерла, там же и похоронили. Следовательно, периодически приезжать на Красноармейскую в порядке дружбы с Кроевской Варварой Сергеевной Варвара Андреевна Котова никак не могла.

Вечер уже. Мише и Насте Покровский велел отдыхать, сам поехал на «Семеновскую».

Юрия Николаевича Покровский встретил у подъезда «некоего» Парфенова.

– Юрий Николаевич! – мягко позвал Покровский, и пока тот вздрагивал и крутил головой, добавил: – Я из милиции, не бойтесь.

– Что значит не бойтесь? – нервно спросил Юрий Николаевич, попытался ухватить удостоверение Покровского.

Покровский в руки не дал, поближе к глазам Юрия Николаевича протянул.

– Из МУРа! – еще более нервно воскликнул Юрий Николаевич. – Я, между прочим, депутат райсовета!

– Я поэтому в неофициальной обстановке, что есть установка уважаемых людей к этому делу поменьше привлекать.

– К какому делу?

– К делу Раисы Абаулиной.

– Куда? – невпопад поставил падеж Юрий Николаевич.

– Вы же знаете Раису?

Было видно, что и не хочет отвечать депутат, и нужно ему, конечно, узнать, что происходит. Решил начать с утверждения своего авторитета:

– А вам-то что до того?

– Мне-то до того ничего. Дело вообще по линии Лубянки, но пока мы туда не все передали…

– Что?!

– Может быть, на скамеечку присядем? – предложил Покровский.

– И присядем! – с вызовом ответил депутат, хотя повода для вызова именно тут не просматривалось.

– Что «не все» мы передали, вы хотели спросить? Не все списки Раисиных, так сказать… – Покровский почесал нос. – Я сформулировать затрудняюсь, но вы понимаете.

– Нет! – решительно сказал Юрий Иванович.

Не может быть, что не догадался, но не часто выпадает возможность так решительно сказать милиционеру «нет». А сам напряженный, флюиды паники отчетливее в вечернем пустом воздухе.

– Списки личных, значит, друзей Абаулиной, так сказать, близких мужского пола. У нас список, понимаете, на шестьдесят человек, а…

– На шестьдесят человек?!

– Поменьше-поменьше, пятьдесят пять.

Юрий Николаевич крякнул.

Чего скрывать, элементы мстительного наслаждения испытывал Покровский, клевеща таким манером на Раю Абаулину. Но сама ведь просила отвадить постылого ухажера.

– И если все фамилии сейчас на Лубянку передавать, то, сами понимаете… – говорил ерунду Покровский. – Работать некому будет в торговом секторе, после Раисы-то. Потому передадим, так сказать, только тех, кто в активной фазе.