Забрав старенький «АКМ» и пистолет Макарова, я вернулся в магазин.

– Где тут пожарные машины? Маловато завозите, господа коммерсанты, сейчас всей планете нужна такая техника.

Два стеллажа обрушились, так что мне пришлось повозиться, разбирая завал. Наконец, выдернув из груды пластика самый большой красный автомобиль со складной пожарной лестницей, я почти успокоился. Затем рассовал по карманам несколько автомобильчиков поменьше. Несколько мягких игрушек засунул в рюкзак. Какие-то яркие книжки. И мыльные пузыри. И надувной круг!

На улице огляделся. Что ещё забыл взять? В аптеку надо зайти, это помню, а дальше?

Пш-шш… Ожила рация.

– Гош, что за грохот был? Ты слышал?

– Слышал. Хлопушки тут, петарды, санки рухнули, лыжи, падла, детский магазин… Дёрнул неосторожно, вот оно и начало пшикать, не волнуйтесь там. У вас как?

– Ты словно ребёнок, Егор, петарды какие-то нашёл… Всё у нас в порядке, ждём тебя. Про аптеку помнишь?

– Ага. Ладно, солнце, до связи.

Чёрт, ну что же я забыл? Хотел ведь что-то!

Вспомнил!

Развернув бандита, что всё ещё корчился и стонал на залитом кровью асфальте, я, одновременно ощупывая карманы, спокойно спросил – надо забрать запасные магазины и патроны, хватит уже суетиться и косячить:

– Это, брателло… Кондитерский где у вас находится, не подскажешь?

Брателло что-то зло промычал.

– Ну, как хочешь. – И уже опытно выстрелил ему в голову.

Так. Аптека. Конфеты. Много.

Это вы тут дрейфуете, братаны. А мы идём напролом.

Нас опять трое. И новую семью я приведу к своим без потерь.

Украшенная барашками короткая полуметровая волна катила навстречу под лучами низкого солнца, судно, попадая в резонанс, вздрагивало, моторы фыркали, словно немного злясь. Корпус периодически окатывали брызги, перелетающие через тент.

Зашибись жмём!

«Харизма» летела на восток, легко касаясь волнующейся поверхности моря килеватым днищем, два мощных дизеля гнали достаточно тяжёлый катер так, словно он весил всего пару сотен килограммов. У меня уже есть устойчивое впечатление от новой техники: против свежей морской волны катер идёт мягче всех судов, на которых мне доводилось оказаться на водоёме в непогоду. И это не максимальная скорость, всего двадцать узелков, считай, всего две трети!

Экипаж из трёх человек разделился: наиболее умные сидели в тепле салона, а обречённый на подвиг находился там, где капитану и положено быть по сценарию, то есть на верхнем мостике.

Изредка юнга и медик-стрелок судна поднимались наверх, чтобы проведать: не уснул ли шкипер, не крадётся ли по пятам враг, не показался ли впереди заветный берег России? На третьем визите я поинтересовался:

– Вы спать собираетесь?

Только ради дисциплины и режима мальчишки, на самом деле я не хочу, чтобы они уходили, хорошо с ними.

– Мы пока книжку читаем, да, Тёма? – улыбнулась Ани, вытягивая ноги на синей коже мягкого дивана. Хорошо так улыбнулась моя дорогая, по-домашнему. Словно и нет вокруг этого вселенского кошмара.

– Что изучаете? Лоцию Хенкеля?

– Смешно. Про королевский бутерброд читаем, тебе незнакомое, тундра!

– Чё ж незнакомое, знаю! Как там… «Отличнейшее масло, я так его люблю!» Вот и принесли бы бутер усталому шкиперу.