– Главный подъедет через десять минут, вы это, ребята, подождите мальца! – довольно проорал Будко уже со своего судна.

– Гош, чувствую, мои соотечественники, – улыбнулась Ани, показывая на двух мальчишек, тянувших троса к кроссоверу.

– Выходим, родные мои, приехали!

Мы спустились на серый бетон со следами опалубки. Плевать, зато родной.

Десять минут, говоришь? Отчего не провести их с толком?

– Между прочим, кто-то укормил меня презентациями концерта…

Анька посмотрела на меня с неуловимой хитрецой.

– Готов? Вставай вот тут и закрой глаза.

– Зачем?

– Надо!

Я залепил глаза ладонями, обратившись в слух. Что-то шепчет Тёмке, тот хихикает… Провокаторы, сейчас издеваться будут! Про папу, который может всё, что угодно.

– Открывай!

Маленький бочком стоял передо мной.

Ани размеренно, в медленном темпе захлопала в ладоши.

– Начали, Тёма! И…

Она помогала лишь самую малость.

Тёмка шёл вокруг меня и играл в разученную игру, стараясь каждым своим шагом попасть чуть подальше узких щелей в бетоне. Промежутки были велики, и шаги пацану приходилось совершать просто великанские. Ступая, он помогал себе слогами. Топал и лопотал, разбивая ритм под шаг:

– Е-хал! Гре-ка! Че-рез! Ре-ку!

Будто бы и не было страхов и мучительных поисков выхода.

– Про-да-вал он! Всем! Оре-ку!

Словно и не было потерь.

На последних тактах я с мокрыми глазами вместе с ним шептал самую важную в своей жизни считалочку:

– Кому два! Кому три! Выхо-ди из круга ты!

Глубоко вздохнув, крепко поцеловал обоих.

Мы вышли из круга. Почти все.

А остальное приложится, справимся.