Ярл погрузил пальцы в груду кишок. Холодные, но не замерзли, и гнилью не пахнут. Все это, да еще дым… День или два, не больше.

– Смотри, – негромко окликнул его Хельта.

Хельта с Гэйром склонились над чем-то, скрытым под грудой головешек.

Ярл кивнул Стельгару, и оба подошли взглянуть. Хуторянин с семьей… В семье было трое сыновей, младшему всего несколько лет от роду. Все они – хозяин, его жена, их дети – были забиты насмерть. Из дыр в одежде торчали осколки костей, и в каждой ране видны были грязь и занозы. На тонких, молочно-бледных руках и ногах детишек тоже красовались следы зубов. Юбка на женщине была задрана, а ее женское место превращено в кровавую кашу.

– Ни одной чистой раны, – заметил Стельгар.

Ярл согласно кивнул. Вокруг злосчастного семейства было разбросано множество окровавленных палок и камней. Снега возле догоравших развалин не было, и Ярл мог видеть отпечатки ног на земле. Четверо, а может, и пятеро. Мужчины. Один – босиком.

– Драуги, – сказал Гэйр.

Несколько человек закивали. Подхваченное остальными, слово прошелестело в воздухе, будто легкий ветерок.

– Драугов на свете не бывает, – возразил Ярл. – Этих людей не съели. Они искусаны и забиты насмерть. Другими людьми – обычных, человеческих размеров.

– Безумцы, – сказал Гэйр. – Альмар говорил: голос драуга лишает разума…

Вид хутора и его обитателей был таков, что с этим Ярл спорить не мог. Однако и со Скьёльда вполне сталось бы устроить этакую хитрость в доказательство правдивости своих выдумок.

Ярл пожал плечами.

– Узнаем в свое время.

– Ну что ж, на ужин – свинина? – жизнерадостно крикнул Торальф, остановившись над одной из свиных туш.

Воины одобрительно загоготали, но ни один не опустил оружия. Ярл кивнул. Мясо убитых животных можно было зажарить на углях догоравшего хутора, оставшись незамеченными для…

«Для воинов Скьёльда? Для обезумевших людоедов?»

…для любого, кто бы ни вздумал искать их. Однако на ночлег нужно встать за деревьями и огня после того, как стемнеет, не зажигать: ночью потребуется ночное зрение.

– Мы будем у крепости завтра в полдень, – твердо сказал Ярл.

Он был уверен: ответы на все вопросы отыщутся там.

Та-рога наблюдал за людьми, спавшими на земле, закутавшись в плащи и сгрудившись в кучу – для тепла. Сам он сидел, прислонившись спиной к толстому дереву в сотне шагов от них, и то и дело презрительно усмехался при виде трех жалких караульных, медленным шагом обходивших лагерь. Никто из них его не замечал.

Та-рога беззвучно свел жвала. Он был весьма доволен собой. Визг с Ката-ну лопнут от зависти, увидев, как он расправится с вожаком путешественников – ни о ком другом и речи быть не могло. Конечно, вначале Та-рога предпочел бы увидеть их всех в бою и убедиться, что вожак – лучший, но он вовсе не планировал тратить еще день на слежку за этими животными. Легендарные «люди» оказались всего лишь бледными плосколицыми коротышками, жрущими мясо с земли, и не более того.

Одноглазый прислал сообщение, что на некотором удалении от берега, в том направлении, куда идут эти люди, имеется еще целая стая – слишком крупная, чтобы сражаться с ней без технологий, строго запрещенных в Охоте на примитивных существ. В снаряжении Та-роги имелся небольшой импульсный лазер – Одноглазый приказал всем ученикам взять их с собой на крайний случай, – но юный Охотник просто не мог вообразить себе обстоятельств, в которых этим оружием пришлось бы воспользоваться. Когда светило этой планеты снова появится в поле зрения, Та-рога отделит вожака от остальных и расправится с ним одним точным ударом клинка на запястье основной руки – оружия острого, как клык, и прочного, как честь. Первый трофей добудет он.