Голос Та-роги дрогнул от нетерпения:

– Я добуду дюжину трофеев!

– Трофей есть результат, но не главный мотив, – в который уж раз повторил Одноглазый. – Охота – это постоянная учеба. Охота – не конечная цель, но неиссякаемый источник опыта и мастерства.

Ученики закивали, но Одноглазый сомневался, что его слышат. Вокруг запахло раскаленным жидким маслом. Казалось, воздух гудит от их нетерпения. Даже в сдержанном взгляде Ката-ну мелькнул огонек.

Одноглазый мысленно вздохнул. Что ж, оплошают они или преуспеют – в любом случае все это послужит им уроком.

Семь дней в ледяном море – и путешественники достигли крохотной рыбачьей деревушки, отмечавшей начало владений Скьёльда. Хмурое серое небо плевалось первым снежком. Вытащив кнорр на берег, мореплаватели обнаружили, что деревня пуста. Ни мертвых тел, ни следов боя – судя по всем приметам, жители собрали скарб и бежали на север. Незадача: Ярл замышлял разграбить деревню, чтобы разжиться припасами на дорогу к крепости, однако местные рыбаки, уходя, забрали всю еду с собой. Делать нечего: доели остатки вяленой трески и черствого хлеба, прихваченных из дому, и улеглись спать в продуваемом всеми ветрами общинном доме, сменяя друг друга в карауле.

От побережья до Скьёльдовой твердыни было два дня пути. Утром они отправились на восток, охотясь по пути на белок и кроликов. Извилистая тропа уходила в холмы, слегка припорошенные снегом. Мелкие хутора, попадавшиеся по дороге, оказалась так же пусты, как и рыбацкая деревня: погасшие очаги, следы поспешных сборов и отпечатки ног в сырой, гниющей листве, еще не укрытой снегом. Поначалу некоторые смеялись, вышучивая трусливых хуторян, пустившихся бежать от драугов, но к концу дня шутки и смех кончились. Леса и заснеженные поля были не только пусты, но и безмолвны. Казалось, весь мир вокруг насторожился и замер.

Хельта, самый зоркий из всех, заметил движущуюся без ветра ветку – да не раз, а трижды. Бьярке, Олаф и Аавид слышали шаги за голыми деревьями. Весть о том, что за отрядом следят, как бы между прочим передали от одного к другому, и Ярл, как ни в чем не бывало, замедлил шаг и опустил руку на рукоять меча.

Едва неяркое солнце склонилось к закату и тени прибавили в длине, на юге показался тонкий дымок, поднимавшийся высоко в небо из-за заснеженных сосен. Отряд осторожно двинулся туда. Стоило воинам углубиться в лес, запах дыма перекрыла резкая вонь. Пахло дерьмом и кровью. Обнажив меч, Ярл вышел на небольшую вырубку.

На этом хуторе разводили свиней. Не меньше дюжины окровавленных свиных туш валялись на дворе перед дымящимся хутором. Ограды загонов были разметаны и втоптаны в землю.

Ярл оглядел вырубку. Ни звука, ни движения – только дым струится к облакам. Воины развернулись веером, держа наготове оружие и щиты.

Ярл присел на корточки возле одной из туш. Остекленевшие глаза свиньи были выдавлены из глазниц, нижняя челюсть сломана, кишки вывалились наземь сквозь неровную рваную рану в брюхе. Орудием убийства хавроньи, очевидно, послужил окровавленный острый осколок камня, валявшийся рядом. Пятнистую шкуру украшали кровавые отпечатки ладоней, на тощих боках явственно отпечатались следы зубов. Зубов человека…