– Я хочу взять Скьёльдову твердыню, – громко и прямо сказал он. – Некогда Скьёльд сказал, что я не воин, да вдобавок плюнул мне на ногу. Я ждал много лет.

За столом одобрительно загудели. Испытание ожиданием мести было свидетельством сильной воли.

– Говорят, Скьёльд стал драугом. Я же уверен, у него кончились воины, и он хочет отпугнуть людей сказками.

– А кто это – драуг? – крикнул Ульт – он был из внутренних земель.

– Альмар, не поведаешь ли ты нам о драугах? – спросил Ярл.

Альмар был сильным и умелым воином, а еще самым суеверным человеком из всех, кого Ярл только знал. Он знал, наверное, все предания и легенды и всегда брал с собой в битву множество оберегов и талисманов.

Альмар неохотно поднялся, и его громкий голос зарокотал на весь жарко натопленный зал.

– Бывает, своенравные люди после смерти становятся драугами. Драуги не живые, но выслеживают живых, поедают их мясо и пьют их кровь. От этого они растут вширь и ввысь и порой могут сравниться ростом с великаном, а тяжестью с быком. Они не носят оружия, ибо силы в каждом – на десятерых. Говорят, они жутко безобразны на вид – синие, точно трупы, и омерзительно пахнут. Говорят еще, что голос драуга лишает разума любого, кто услышит его. И драуг будет нападать на всякого зверя и человека, что попадется ему на глаза, пока плоть драуга не сгниет и не сползет с костей.

Тут кто-то отпустил шутку о главной мужской кости, и это породило новый взрыв хохота, но Ярл видел, что ни Стельгар, ни Хельта Лучник, ни Ульт, ни Трэйн – сильнейшие из людей, лучшие из воинов – не смеются. Им было любопытно.

– Как такого убить? – спросил первым делом Ульт.

– Он уже мертв, – ответил Альмар, – и убить его нельзя. Сожги его или поруби на куски. А куски те сожги, а пепел брось в море. И это все, что известно мне о драугах.

С этими словами Альмар сел на место, беспокойно теребя в пальцах один из оберегов, который носил на шнурке вокруг шеи.

– Мы едва воротились из долгого похода, – заговорил Ярл. – Знаю, у многих из вас есть дела, есть жены, которых нужно согреть, и вам не с руки вновь отправляться в поход так скоро. Но завтра поутру я поговорю с Йормунгандом, а на следующее утро отправлюсь в путь, чтобы покончить со Скьёльдом Кабаньим Зубом. Будь он драуг, я сожгу его и возьму себе его крепость. Будь он человек, поступлю так же. Кто из вас пожелает присоединиться ко мне?

Стельгар немедленно встал. Он с малолетства был Ярлу ближайшим союзником и побратимом.

– У Скьёльда нет чести. Плюнув на твою ногу, он плюнул и на мою. Я с тобой.

Следом встали Хельта, Ульт и Трэйн. Все – сверстники Ярла, все много лет дрались бок о бок с ним. За ними с улыбкой на губах поднялся Торальф.

– Дома я или нет, уж Сигрид-то не замерзнет, – сказал молодой воин, и шутка его породила новый взрыв хохота.

Поднялись и другие, чтобы сочли и их: Рангвальд Молот, Гэйр, Бьярке, Стэн Безрассудный, Эгиль – общим счетом семнадцать, и молодых, и старых. Довольно, чтоб провести маленький кнорр вдоль побережья; довольно, чтобы взять крепость, если только рассказы о потерях Скьёльда хоть сколь-нибудь точны. Неделя плавания, и они достигнут земель Кабаньего Зуба.