– Закончишь операцию, я для тебя лично буду дворянского достоинства просить, – помолчав, с непонятной улыбкой вдруг заявил Залесский. – Но сначала оттуда вернуться надо. Живым и желательно здоровым. Чем сейчас займёшься? – сменил он тему.

– Домой. Мыться и отсыпаться. Всё остальное завтра, – решительно заявил Гриша и, махнув водителям рукой, добавил: – Всё, мужики. На сегодня шабаш. Жду всех здесь завтра. С утра.

Подготовка к экспедиции шла полным ходом, и Гриша, несмотря на то что князь освободил его от работы в мастерских, оказался занят ещё сильнее, чем до начала всей этой катавасии. Его то и дело вызывали в самые разные точки города, привлекая как консультанта. Парень и подумать не мог, что в столице так много всяческих мест, которые принадлежат жандармской службе. Однако в разговоре случайно выяснилось, что кое-какие из этих складов являются под-отчётными службе разведки Генерального штаба.

Осмыслив это, Гриша за голову схватился, сообразив, в какие дебри умудрился случайно влезть. Между тем дело хоть и медленно, со скрипом и матом, но двигалось, хотя многие вещи для этой экспедиции приходилось придумывать и изготавливать едва ли не на коленке. Сталкиваясь в очередной раз с проблемой невозможности изготовления какого-либо предмета, Гриша буквально свирепел, только усилием воли не показывая этого окружающим.

Саму проблему он понимал очень ясно. Слабый станочный парк. Даже для его собственной мастерской основную часть станков и вспомогательных механизмов Николаю Степановичу пришлось заказывать за границей. Не говоря уже о мастерах, способных быстро разобраться в работе этих самых станков. Катастрофически не хватало хороших механиков. Даже такую простую вещь, как стеклянную флягу для воды, пришлось заказывать на стеклодувном заводе в городе Гусь Хрустальный.

Обдумывая эту проблему, Гриша так увлёкся, что не заметил приезда в мастерские князя. Пройдясь по цехам, Николай Степанович поднялся в кабинет ремонтного цеха и, увидев замершего, словно статуя, парня, понимающе усмехнулся. В таком состоянии он Гришу уже видел не раз и отлично знал: если парень вот так замер, значит, уловил какую-то мысль и теперь старательно обдумывает новую идею. Негромко откашлявшись, князь присел на стул и, улыбаясь, спросил:

– И какую очередную гениальную идею обкатываешь?

– Думаю, сможем ли мы на основе ваших мастерских организовать линию по изготовлению своего станочного парка.

– Однако! На мелочи ты не размениваешься, – поражённо протянул князь.

– А что делать? – грустно вздохнул парень. – Мы даже гайки одинаковые делаем с таким трудом, что до сих пор удивляюсь, как мы вообще умудряемся автомобили делать.

– И как ты себе это представляешь? – задумался князь.

– Просто. Литейный участок у нас свой. Токарный тоже. Фрезерный есть. Осталось только подобрать хорошие лекала и начать применять нормальную измерительную систему. А то у нас на данный момент кто в лес, а кто по дрова. Немцы, итальянцы и французы используют метрическую систему, англичане и североамериканцы – дюймовую. И все они поставляют в империю свои машины и механизмы. В итоге для ремонта этих машин нам приходится использовать два набора инструментов, потому что идёт несовпадение размеров. Как в размерах крепёжного материала, так и в резьбовых типах.