— Уважаемые пассажиры, вас приветствует экипаж борта номер девятнадцать сорок девять, следующего по маршруту Москва — Светлогорск, время в пути один час пятьдесят две минуты. Наш полет проходит на высоте десять тысяч метров, температура за бортом — минус пятьдесят два градуса. Командир экипажа — летчик-пилот первого класса…

Я вновь затряслась от ужаса. Ну за каким чертом красавица сообщила про скорость и высоту? Только-только, спасибо Татьяне Поляковой, я успокоилась, так, пожалуйста, мне вновь напомнили, что сижу в железном ящике, несущемся с дикой быстротой на невероятной высоте!

Не замечая произведенного впечатления, светловолосая красавица продолжала говорить совсем ужасные слова:

— Давайте познакомимся с правилами пользования кислородной маской. В случае разгерметизации салона…

Я попыталась вновь уткнуться в Полякову, но въедливый голосок стюардессы проникал до самой печени.

— Детям маски надевает мать…

Чтоб тебя разорвало! Вот ведь зануда какая!

— Если вы заметили, что пассажир возле вас потерял сознание или дезориентирован, немедленно…

Нет, нужно принять экстренные меры. Я подозвала одну из пробегавших мимо стюардесс.

— Можно мне грамм пятьдесят коньяка?

— Простите, нет.

Я тяжело вздохнула:

— Тогда водки.

— Сожалею, но на внутренних рейсах Аэрофлота алкоголь не предусмотрен. Желаете воды?

— Нет, спасибо.

— Сок?

— Нет.

— Чай, кофе? — не отставала девица.

— Нет.

— Может, газету?

— Девушка, — не выдержала я, — мне просто страшно. Думала, хлопну рюмку и мигом засну. Коньяк действует на меня как снотворное. Но на «нет» и суда нет!

Девочка расплылась в улыбке:

— Совершенно нет никакого повода для беспокойства, наш самолет, Як-42, абсолютно надежен. Хотите, принесу валокордин?

Я кивнула. Стюардесса легким шагом двинулась по проходу.

Як-42? И она сказала, что это абсолютно надежная машина? Ледяная рука ужаса сжала сердце. Господи, да все газеты не так давно писали, что именно на самолете Як-42 разбился Артем Боровик. Или я ошибаюсь? Может, он сидел в Як-40? Боже, помоги!

В ожидании лекарства я прикрыла глаза. В голове не было ни одной мысли.

— Вот, — раздался голосок.

Я разлепила веки. Возле меня с кривой улыбкой стояла стюардесса. В дрожащих руках она держала поднос, на котором стояли бутылки с коньяком и фужеры.

— Угощайтесь!

— Но вы же только сказали, что нам не положен алкоголь! — возмутилась я.

Девушка старательно растягивала губы:

— Видите ли, у пилота день рождения, юбилей, и он решил угостить пассажиров, пейте на здоровье…

Я медленно взяла бокал. Ох, что-то тут не так! Помните рекламу ириса «Меллер»? Ну ту, где пассажирка авиалайнера интересуется у пилота: «Скажите, ваш самолет надежен?»

Мужик вместо ответа протягивает ей конфетку и боком, боком, чтобы несчастная обреченная не заметила парашют у него за спиной, спешит к аварийному люку. «У тебя есть еще время на ириску „Меллер“», — звучит за кадром жутковатый рефрен.

Так вот, у стюардессы, подававшей мне коньяк, выражение физиономии было точь-в-точь как у того пилота! Я посмотрела в проход. Девушки, бледные до синевы, разносили коньяк.