Усмехаюсь.

– Ну, о чем эта книга, я, допустим, действительно знаю. Но твое мнение о ней мне очень интересно.

– Мое мнение? – Маша закрыла книгу и задумалась. – Мне трудно себя поставить на место простого читателя. Я слишком много знаю о том, о чем простой обыватель даже не догадывается. Соответственно, я понимаю то, что написано тут между строк, то, о чем лишь намекается. Так что я не совсем, как ты выражаешься, целевой потребитель.

Вот же слов нахваталась!

Возражаю:

– Я спрашивал твое мнение. При чем тут целевой потребитель?

Жена задумчиво погладила обложку книги, после чего посмотрела мне в глаза и с некой мечтательностью ответила:

– А мне понравилось. Правда. Куда больше, чем новая «Вторая марсианская война» Герберта Уэллса.

Ну, тут ничего удивительного нет, поскольку, видимо под влиянием наших с ним бесед в прошлом году, Уэллс создал довольно мрачный мир, в котором во время очередного Великого противостояния планет марсианские агрессоры вновь вторглись на Землю в 1924 году. И хотя их вторжение в конце концов было отбито, но едва пришедшая в себя после Великой войны Европа в романе была практически полностью сожжена и разрушена. А человечество по итогам всего этого начало объединяться и готовиться к решающей большой войне 1939 года, когда Марс вновь приблизится к Земле на минимальное расстояние.

В общем – эпический мрак и боевая фантастика.

Другое дело Алексей Толстой, который после окончания «Роботов Освобождения» уже засел за свою «Аэлиту», которая претендовала на первую в жанре «космическую оперу». Да и его «Роботы» получились весьма колоритными, а изложенный в романе вариант «Трех законов робототехники» практически повторял (вот неожиданно, правда?) знаменитые и классические «Три закона робототехники» великого Айзека Азимова.

Маша меж тем встала с кресла и подошла ко мне, поправила мой мундир и придирчиво оглядела меня со всех сторон.

Улыбаюсь:

– Красавец, правда?

Усмешка.

– О да. Не то слово.

Посерьезнев, она продолжила свою мысль:

– Графу Толстому удалось создать очень яркий мир грядущего. Я словно оказалась во сне.

А затем погладила ладонью меня по щеке и добавила со значением:

– В твоем сне.

Империя Единства. Ромея. Провинция Византида-Царьград. Международный аэропорт Новый Рим. 11 мая 1918 года

Величественный силуэт «Империи II» плыл по безоблачному небу, приближаясь к причальной мачте. Первый регулярный рейс дирижабля по маршруту Москва – Константинополь. Первый официальный рейс в аэропорт Новый Рим, торжественное открытие которого было мной приурочено к Дню Константинополя.

Бравурно играла музыка духовых оркестров.

Шумела охочая до зрелищ толпа.

Конечно, полиция со всем тщанием следила за соблюдением пандемической дистанции и всем прочим, с этим связанным, но толпа есть толпа, даже если там один человек на четыре квадратных метра и на морде лица у каждого по маске. Шума достаточно в любом случае.

Естественно, не у всех были простые марлевые маски, которые раздавались тут бесплатно. Высший свет, равно как и те, кто хотел бы себя к этому самому свету причислить, да и прочий бомонд, уже не могли себя представить в чем-то ином, кроме престижнейшей маски «от Натали». Традиционное соревнование статусов шло через выяснение, чья же маска круче.