– Чего это они? – удивилась Ксения.

– Не ждали, – пояснил монах. – Думали, царевны на перинах почивают, а ты вон какая хозяйственная! Вниманием почтила. Гордиться будут, что с царевной беседовали, родне похвалятся. Умна ты, матушка!

Ксения зарделась: похвала Антония была искренней. Монах не походил на искушенных в интригах слуг Влахерна, как, впрочем, и другая челядь. Собираясь в Киев, Ксения представляла дворец русов сараем, где мечутся оборванные слуги, царят шум и гам, а дым стоит коромыслом. Так, в ее представлении, жили варвары. Ничего подобного не наблюдалось. Челядь ходила трезвой и опрятной и, что более удивительно, знала дело. Ключник по имени Ероха, к примеру, без запинки продиктовал, что лежит в каждом из сундуков княжьей скотницы. Ксения решила проверить и ткнула в один пальчиком. Ероха откинул крышку и стал выкладывать слитки. Их набралось сто два – как и сказал ключник. Пораженная Ксения сняла с пальца перстень и вручила Ерохе. Расстроганный ключник долго благодарил.

– До смерти запомнит! – прокомментировал Антоний. – Детям в наследство передаст. У самого-то серебра полны сундуки, но чтоб перстень с царевниного пальчика…

Разобравшись с двором, Ксения перенесла внимание на город. Посещала церкви и монастыри, заходила в лавки, говорила с купцами и ремесленниками. Везде встречали ласково. Благодарили за честь, а провожая, совали подарки. Ксения смущалась и пыталась отказываться. В ответ хозяева обижались. Приходилось брать. На улицах ей кланялись. Мужчины, завидев княгиню, снимали шапки, женщины улыбались и махали руками. Ксения была поражена. Она не ожидала подобного. Проникшись, она решила учить язык, Антоний вызвался в помощь. Учеба шла споро, Ксения заговорила по-русски. С акцентом, забавно коверкая слова, но понятно.

Жизнь налаживалась. Ксения улыбалась, вспоминая прежние страхи. Леонид прав: люди здесь добрые. Им не хватало утонченности, но были искренность и прямота. Ксении это нравилось. Единственное, что огорчало ее, – холодность мужа. Он избегал ее спальни. Ксения понимала, что не может рассчитывать на любовь, в конце концов, она тоже не влюблена. Но можно хотя бы из вежливости… Не обязательно ее ласкать, достаточно лечь рядом. Поговорить, наконец. Она может стать ему полезной. Не то дождутся: на улицах станут болтать. Служанки уже судачат – от них не скроешься!

Поначалу Ксения думала: у князя есть любовница. Во Влахерне это обычное дело. Служанки убедили ее: нет! В доказательство сводили в каморку, где ночевал князь. Та оказалась маленькой и темной. Из предметов обстановки имелись стол и широкая лавка, на которой, как уверяли служанки, и проводил ночи Иван. Увиденное Ксению расстроило. Как нужно не любить жену, чтоб спать на таких досках? Неужели она ему столь противна? Или есть другая причина? Ксения решила разведать.

– Князь любил прежнюю жену? – спросила Антония.

Монах, не ожидавший вопроса, смутился.

– Ну? – поторопила Ксения.

– Любил, – признался Антоний.

– Но в монашки постриг?

– Так она сама! – сказал рус.

– Муж обижал? – удивилась Ксения.