— Йорек, старина, ты не знаешь и половины всего. А сейчас мы примем позиции, медведей призраки не боятся. Лира, Уилл, туда, и держите этот нож повыше…

На кулак Лире снова спикировал синий ястреб, и седовласая дама сказала:

— Не теряйте ни секунды, идите туда, найдите своих дэмонов и бегите!

Приближается новая опасность.

— Спасибо, леди! Спасибо вам всем! — сказала Лира, и ястреб взлетел.

Уилл видел, как рядом призрачный силуэт Ли Скорсби торопит их идти в рощу, но они должны были попрощаться с Йореком Бирнисоном.

— Йорек, милый, у меня нет слов, будь счастлив, будь счастлив!

— Спасибо вам, король Йорек, — сказал Уилл.

— Некогда. Идите. Идите!

И он оттолкнул их закованной в броню головой. Уилл нырнул в подлесок за духом Ли Скорсби, рубя ножом направо и налево. Свет здесь был приглушён и изрезан тенями, густыми, спутанными, обманчивыми.

«Держись рядом», — сказал он Лире, и тут же вскрикнул: его полоснул по шее куст ежевики.

Вокруг были шум, движение, борьба. Тени колыхались, как ветки на ветру. Возможно, это были духи: дети чувствовали, как пробегает по телу уже знакомый им холодок.

А потом вокруг послышались голоса:

— Сюда!

— Здесь!

— Бегите, мы их задержим!

— Уже недалеко!

А потом Лира услышала голос, который знала и любила больше всех голосов на свете:

— О, быстрее! Быстрее, Лира!

— Пан, милый, я здесь…

Она метнулась в темноту, дрожа и всхлипывая; Уилл ломал по дороге ветви, рвал плющ, кромсал ножом ежевику и крапиву. Многоголосый хор духов вокруг них ободряюще и предостерегающе зашумел.

Но призраки тоже нашли свою цель и сочились сквозь плотные заросли мелкого кустарника кустов, шиповника, корней и веток, встречая на пути не больше сопротивления, чем дым. Дюжина, потом два десятка бледных пагуб будто стеклись в середину рощи, где дух Джона Перри командовал своими товарищами, отражая атаку призраков.

И Уилл и Лира дрожали и были слабы от страха, утомления, тошноты и боли, но сдаваться было немыслимо. Лира голыми руками раздирала колючий кустарник, Уилл кромсал ножом направо и налево, а вокруг них всё жарче разгоралась битва бесплотных существ.

«Вон там! — крикнул Ли. — Видите? У того большого камня…»

Дикая кошка, нет, две фыркающих, шипящих, выпускающих когти диких кошки. Обе были дэмонами, и Уилл почувствовал, что, будь у него время, он легко мог бы определить, которая из них Пантелеймон; но времени не было — из ближайшей тени жутко вылетел призрак и поплыл по воздуху к дэмонам.

Уилл перепрыгнул последнее препятствие, упавшее дерево, и погрузил нож в это мерцание, не встречая никакого сопротивления. Он почувствовал, как онемела рука, но сжал зубы, как сжимал пальцы на рукояти ножа, и бледное существо как будто выкипело, растворившись в темноте, из которой появилось.

Почти добрались; а дэмоны уже обезумели от страха, потому что сквозь деревья просачивались всё новые и новые призраки, и сдерживали их только отважные духи.

«Ты можешь прорезать здесь?» — спросил дух Джона Перри.

Уилл поднял нож, но его тут же остановил мучительный приступ тошноты. В желудке у него было пусто, и спазм причинил ему жуткую боль. Рядом в том же состоянии была Лира. Дух Ли увидел, почему им так плохо, прыгнул к дэмонам и схватился с бледной тварью, просочившейся сквозь скалу у них за спиной.