– Попробую, но ничего не обещаю, – ответил помощник. – Кто будет договариваться с телевидением?

– Вы, частично я. Но вам, лично вам, следует встретиться с телезвездой и переговорить. Лично переговорить, не по телефону. – Сыщик убрал из голоса легкость, давил каждым словом.

– А если все провалится? – неуверенно спросил помощник.

– Вылетите с работы. Я жертвую неизмеримо большим. – Гуров почти хамил. Его тон оказал должное воздействие.

– На меня плевать, я ответственен перед шефом.

– Он политик, в прошлом спортсмен, должен понимать: хочешь нокаутировать – обязательно раскрываешься, рискуя налететь на встречный удар… Желаю вам твердости и смелости. Буду звонить.

– Да что я…

Гуров положил трубку и передразнил абонента:

– «Да что я»… Каждый прикидывается муравьем, оправдывает свое бездействие.

– Лев Иванович, вы кого уговариваете? – спросил Классик.

– А вас троих чтобы я больше не слышал и не видел. Вы составляете смету, получаете деньги, карабкаетесь, цепляетесь, кусаетесь. У тебя в госпитале поклонницы остались?

– Если только медсестра, – неуверенно протянул артист.

– На уровне главврача я решу, мне нужны две, лучше три медсестры, – сказал Гуров.

– Как ты догадался? – удивился Станислав. – Ты противный мужик, я тебя не люблю.

– Я не девка, меня любить не обязательно. Еще один звонок, и поехали. – Гуров вновь взялся за телефон.

Примерно месяц назад Гуров уже разговаривал с супругой популярнейшего телеведущего. Маша, так звали жену звезды, даже по телефону произвела впечатление интеллигентной, обаятельной женщины. На этот раз он не мог долго пробиться в Москву, затем был занят московский номер. В конце концов, когда, казалось бы, все препятствия преодолены, строгий женский голос произнес:

– Здравствуйте, я не могу позвать к телефону Машу, она больна. Извините.

Но сыщик успел сказать, не дал строгой даме положить трубку:

– Простите, вас беспокоит не поклонник Марии или ее знаменитого супруга, а из милиции, по неотложному делу.

– Неотложное дело – это разбитое окно, – язвительно заметила дама. – Участковый заходил, стекло мы давно вставили.

– Рад за вас. Говорит полковник Гуров. Вы не можете позвать Марию, я понимаю, но отнести к ней аппарат вас не затруднит?

Видимо, звание и безукоризненная вежливость произвели впечатление, но не сломали оборону окончательно.

– Да поймите, полковник, у девочки температура, горло…

– Клянусь вам, – перебил сыщик, – Маша не станет разговаривать. Она лишь меня выслушает и положит трубку.

– Пять минут, и я вас разъединю, – смилостивилась дама.

– Здравствуйте. – Голос у Маши действительно сипел. – Лев Иванович, это вы?

– Виноват, не разговаривайте, слушайте, надеюсь, скоро поправитесь, – быстро проговорил Гуров. – Вскоре к вашему мужу обратятся из думской фракции с просьбой об интервью. Это крайне серьезно. Заверьте супруга, просьба продиктована отнюдь не желанием одного из кандидатов в начинающейся гонке покрасоваться на экране. Вопрос крайне серьезный и далеко не безынтересный для вашего супруга.

– Он не нуждается в рекламе, – суховато сказала Маша.