Он повернется к вам и скажет, да, мы все обдумали. Начнем с того, что стоимость страховки нам кажется завышенной. Она проверит цифры на экране и объявит, что она не может предложить ничего лучше, что это уже отличные условия. Однако тут, у них, страховка дешевле, заметите вы, показывая предложения другого банка. Она изучит информацию на листке, а потом скажет, что она не может снизить стоимость до такого уровня, что у нее почти нет маржи, нет, правда, это невозможно.
Вы выждете паузу. Она оближет губы. Какое ваше лучшее предложение? – зададите вы новый вопрос. Она достанет калькулятор, можно уменьшить на два процента, не больше. Но мне еще потребуется одобрение начальства. В таком случае вам нужно будет, подскажете вы ей спокойно, постараться что-то сделать с процентной ставкой. Она ответит, что и с ней тоже, к сожалению, ничего сделать нельзя, она уже ниже некуда. Вы должны будете не сводить с нее взгляда, смотреть без какого-то особенного выражения, просто прямо на нее. Пока она не схватит телефонную трубку, алло, Жан-Люк, алло, Режис, у меня тут просьба о пересмотре условий. Она назовет цифру за цифрой номер вашего досье. На том конце провода Жан-Люк или Режис возьмется изучать цифры, и она спросит его о страховке, грызя при этом, скорее всего, один ноготь, а потом примется рисовать в своем блокноте. Сначала изогнутую линию, потом другую и внезапно два довольно чудовищных глаза и над ними брови, которые она еще и обведет, чтобы они были погуще. А что насчет процентной ставки? – спросит она у Жан-Люка или Режиса. Это же минимум, нет?
В блокноте появятся три цифры: одна единица, одна двойка и один ноль, который она превратит в открытый рот, украсив его острыми зубами и усами, и этот рот вскоре соберется проглотить что-то похожее на еще одно чудовище. Быстрыми движениями карандаша она нарисует обоим чудовищам огромные животы, а соединяя штрихи между собой, добьется того, что на этих животах появится свежая и густая шерсть.
Она повесит трубку. Учитывая стоимость ваших активов, объявит она, и доверие, которое вы нам оказываете, мы можем предложить вам снизить стоимость страховки на пятнадцать процентов, а процентную ставку до 1,20. Устроит ли вас это? Он повернется к вам с торжествующим видом, неплохо, да? – немного рисуясь, как Джеки Кеннеди в «Линкольне», который вез их, ее и ее мужа, по Элм-стрит в Далласе 22 ноября 1963 года. Пока во все стороны не полетели кусочки мозга – как нам часто приходилось слышать от Льюи.
Мужчина попросит внести изменения в предложение банка, молодая женщина кивнет, приблизит глаза к экрану и начнет сосредоточенно щелкать мышкой. Из принтера, стоящего неподалеку, выйдет лист бумаги. Она потянется, чтобы его взять, мельком проверит цифры и вручит ему.
Дальше все пойдет очень быстро. Вы попросите ее пересмотреть выравнивание кредита. Вам придется подробно объяснить ей, что вы хотите. Она сделает это, удивится, как сильно уменьшится итоговая сумма, еще раз распечатает предложение, и наконец вы скажете ей, что хотели бы взять на себя управление портфелем активов: нынешний пакет не оптимален, подчеркнете вы, и, вставая, заговорите с ней о законе Дюффинеля, о котором ей почти ничего не будет известно. Вы упомянете параграф №32, подпункт «б», и пусть она не волнуется, вы сами дадите все поручения онлайн, она скажет, очень хорошо, отодвинет блокнот и тоже встанет, а вы не сможете оторвать взгляда от двух нарисованных ею чудовищ – они оба лежат, и один наполовину торчит из пасти другого, – и примете за какой-то знак, попытаетесь понять, знак чего, какого поражения или какой победы, но не поймете, увидите лишь плоскую наружность этих чудовищ слегка пасторального вида, пожирающих друг друга среди диких трав.