Голос подал Каир:

— Так и следует поступить. Теперь ясырь, взятый сотней Каплата, станет общей добычей. Разделим его между оставшимися воинами. Предупредим, и они будут говорить то, что мы им велим. Надо поступить, как говорит бек.

— Что скажут другие? — Шамат обвел взглядом остальных.

Все согласились.

Хамзаят видел погребальный курган у бывшего села Рубино. По окончании молитвы помощник бека и его телохранитель предложил:

— Снесем это святилище полян?

— Нет, — резко ответил бек, — еще успеем, когда вернемся. А сейчас трогать курган нельзя. Мы оставим здесь, в земле полян, многих из наших воинов. Если мы тронем этот курган, поляне надругаются над ними.

— Многих забрала река.

— Тут мы бессильны. Река взяла, в реке пусть и остаются. Главное, души воинов уже на небе, в светлом мире.

Ночь простояли остатки войска Шамата в поле за бывшим селом Вабежа. Ночь за ними смотрели дозорные из крепости Вольное.

В городище шла работа. Мужики выбрасывали головешки от сгоревшей городьбы на западе, расчищали ров, запрудив его из реки. Убирались в селении. Работали сменно: половина трудилась у стен, другая отдыхала по домам.

Наутро вышедший к молитве Шамат увидел на другом берегу чистое городище, только стена его была ниже и дальше от основных валов. Все было готово к новой обороне. Но атаковать Вольное вождь бележей больше не собирался. После молитвы и трапезы войско Шамата двинулось по дороге на юг.

Тогда же Дедил, который начальствовал над работой до полуночи, а теперь отдыхал, был разбужен Егором Кудрой.

— Чего тебе? — зевнул старейшина.

— Горцы снялись и пошли на юг, к своему лагерю.

Дедил поднялся, сел на лавке:

— Ушли, говоришь?

— Да.

— А почему мыслишь, что к лагерю, а не совсем?

Кудра пожал плечами:

— Не знаю, там у них обоз, бек их может оставить сотни в лагере и послать гонцов за подмогой. Кто знает, нет ли поблизости других сотен?

Дедил посмотрел на Кудру:

— Сын где?

— С полуночи в полуземлянке с Веданой.

— А Коваль?

— Тот у своего дома, в землянке с Аленой.

— Позови их.

— Сюда?

— Во двор.

— Это мы мигом.

Посыльный убежал.

Вскоре явились Вавула и Коваль.

Вавула спросил:

— За каким делом вызвал, отец?

Дедил насупился:

— Позвал я вас, ребята, вот для чего… — и поведал свою задумку.

Вскоре от речной стороны крепости на плотах к бывшему стану чужаков переправились два десятка смельчаков, вооруженных мечами, секирами, копьями и саблями, собранными возле городища.

Отряд во главе с Вавулой двинулся к лесной елани, где были разгромлены остатки войска тархана Ильдуана.

Дедил подошел к стене, где заканчивались работы.

Там уже был Кобяк.

— Заруба? Долгих лет.

— И тебе, Веденей.

— Видал, Вавула и Коваль с мужиками в лес пошли. Послал их смотреть за бележами?

— Да, надо знать, ушли они или стали лагерем и ждут подкрепления.

— Откуда у них тут подкрепление?

— А кто их знает, Веденей. Может, бродят где-нибудь. Пленный-то что сказывал? У нас в ауле, говорит, тысяча воинов. Сюда вождь привел пять сотен. Мог взять и еще, да послал на поиски других сел. Или такого не может быть?

Кобяк кивнул:

— Может. Худо, если у бележей тут окажется подмога. Тяжело нам придется. Перелазы уже не закрыть, большой стены нет, а малая пригодна только как изгородь.