- Костя! – подала голос воскресшая барышня, о существовании которой я успела благополучно забыть. – Она? Ты ведь обещался взять меня с собой. Говорил, что любишь. Наша дочь…

Наша дочь? Так, ладно, подумаю об этом потом.

Вот только мексиканских страстей мне тут не хватало. Заламываний рук, слез, скандалов. Бррр.

- Давайте успокоимся и попробуем решить проблему мирно, - обратилась я к ним обоим своим самым профессиональным коучинским голосом. – Во-первых, я никуда не хочу ехать. Европа сильно на любителя. Я там была, поверьте, нас и здесь неплохо кормят. А, во-вторых…

- Замолчи, - рявкнула девушка, и снова умоляюще уставилась на своего возлюбленного.

Князь сжал пальцами переносицу, прошептал что-то вроде «женщины» и устало выдохнул.

- Татьяна, прости, но у меня совсем нет времени. Еще много дел, приготовлений. Давай, поговорим в экипаже? – затем повернулся ко мне. – Простите, Машенька, но нам придется вас оставить. Сегодня в доме княжны Болоньской званый ужин. Я обещался быть. Придется вам немного поскучать. Я вернусь… позже.

С этими словами он отвесил мне шутовской поклон, взял свою даму под руку и направился к двери.

Оставшись в одиночестве, я окончательно скисла. Сырость с каждым вздохом проникала в легкие. Потолок и стены будто приближались и вот-вот раздавят. Я едва сдерживалась, чтобы не закричать и не позвать на помощь. Боялась, что прибежит охрана, которую оставил князь, и снова саданет по голове. 

Нижняя губа начала подрагивать. Из глаз выступили слезы. А общее состояние, которым я легко умела управлять, омраченное безрадостными перспективами моего недалекого будущего, скатилось в депрессию.

Мирон, где тебя черти носят?

Не успела подумать, как в коридоре, за дверью, раздался тяжелый топот. И тишину разорвал грозный рык.

- Маша!

 Глава 26. Спасние утопающих

Выпрыгивая из полицейского экипажа на мерзлую, покрытую тонким слоем мокрого снега землю, Мирон чувствовал, как сердце заходится в бешеном ритме.

Оно не успокаивалось с того самого момента, как в его кабинет в участке вломился один из братьев Санников и передал записку от Маши. Короткую, сухую, но наполненную таким пугающим смыслом, что Меньшикову потребовалось несколько минут, чтобы понять - это не шутка.

«Мирон,

Лёшу схватили «коты» и держат в заброшенном доме, рядом с Серафимоским кладбищем. До утра он может не дожить, поэтому я отправляюсь туда. Ситуация серьезная. Прошу, приезжай как можно быстрее.

Маша».

Десяток крепких полицейских собрались за его спиной, ожидая приказа. Впереди виднелось убогое одноэтажное строение, забором которому служили спутанные друг с другом серые ветки деревьев. Где-то среди них, если верить последнему отчету надзирателей, находился небольшой зазор, через который пробирались беспризорники.

Не успел Мирон приблизиться к нему, как изнутри вынырнула худая, долговязая фигура. И прямо в объятия главы сыска.

- Слава богу, вы пришли! Там… – шепотом прохрипел кутающийся в шерстяной пиджак паренек и ткнул пальцем в покосившуюся дверь. – Внутри. Машка… сказала, что вы придете.

- Давно нет?