– Чего не скажешь о твоей матушке.

– По-моему, она вообще не способна на такое чувство. Я не припомню ни одного дня, чтобы она казалась счастливой.

– Остается лишь ее пожалеть.

– Но мы с тобой будем счастливы. Каждый день! А ведь этого могло и не произойти, если бы не Люси.

– Да, – согласился Харт. – Она, конечно, не относится к моим любимым персонам, и мне потребуется сделать над собой некоторое усилие, чтобы простить ее за то, что окрестила меня идиотом, но сваха из нее – о-го-го! В этом деле ей нет равных.

– Она говорит, что наша история как у Ромео и Джульетты, только без яда.

Харт вдруг расхохотался.

– Заговорили про Люси, и я вспомнил. Ее горячая поклонница Делайла Монтбанк просила тебе передать, что очень извиняется перед тобой за то, что разрушила твою жизнь, и надеется, что ты ее, в конце концов, простишь.

Мэг тоже рассмеялась.

– Да мне ее не прощать, а благодарить надо: она мне жизнь спасла. Хотя, должна признаться, что если бы знала, как ты хорош в постели, непременно потребовала бы, чтобы ты женился на мне сразу после поцелуя на балу у Ходжесов.

– Это когда ты икала?

– Именно!

Стены комнаты содрогнулись от его хохота.

– Ты, должно быть, приняла меня за повесу.

Она усмехнулась.

– Я уже тогда знала, дорогой, что ты повеса, но честный, храбрый и благородный, а еще любимый.