Мэг покраснела и потянула его за руку, давая понять, чтобы убрал ногу со стула, и Харт заключил ее в объятия и закружил. Граф же, что-то шипя от досады, с багровым лицом ринулся через толпу к выходу.

– Означает ли это, что ты… – с надеждой начала Мэг.

Харт кивнул и проглотил комок в горле, с нежностью вглядываясь в ее лицо, а потом вдруг опустился перед ней на колено.

– Мэг Хайгейт, я люблю тебя, люблю больше жизни, хоть и не заслуживаю тебя, да и вряд ли у меня когда-нибудь получится стать достойным тебя в полной мере, но я хочу, чтобы наш брак был полон счастья, радости и любви. И чтобы у нас были дети, много детей! Неприлично много – как минимум десяток. До конца моих дней я готов делать все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.

– Всего десяток? – Уголки ее губ слегка изогнулись в улыбке, предназначенной только ему, и Харт понял, что победил!

– А ты все еще любишь меня?

Он знал ответ, но так хотелось услышать еще раз.

Ее глаза заблестели от набежавших слез.

– Да, люблю, уже много лет, несмотря ни на что.

– Мне так больше нравится. – Он понизил голос. – Пойдешь сейчас со мной? Тогда, может, сбежим? – тихо спросил Харт.

Лукавая улыбка появилась на ее лице.

– Не знаю. Это зависит от того, куда. Мне было неплохо и у стены, да и привычно, ты же знаешь.

Он с вожделением окинул ее взглядом, потом, наклонившись, шепнул:

– В постель.

– В таком случае нам пора?

С улыбкой от уха до уха Харт подхватил ее на руки и двинулся из зала, забыв о представлении, которое только что устроил.

– Моя дорогая, обещаю, что больше ты никогда не будешь сидеть в сторонке, у стены.

А ночью они занимались любовью – долго, неистово. Красавец муж доказал Мэг, что любит ее, так что не осталось больше сомнений. Пресытившись и отдышавшись, она перекатилась на бок и, опершись на локоть, поцеловала мужа в заросшую щетиной щеку.

Харт засмеялся, придвинулся к ней и поцеловал в губы, а затем в ладошку.

– До сих пор смех разбирает, стоит вспомнить, как ты заявился к Личфилдам и устроил сцену, – хихикнула Мэг.

– Так поступить следовало давно, еще год назад: схватить тебя в охапку и потребовать, чтобы ты вышла за меня.

Мэг игриво шлепнула его по плечу.

– Это когда ты принял меня за свою любовницу?

Харт тоже улегся поудобнее, опершись на локоть.

– Да, верно, но я быстро понял, что ошибся. И представь мое удивление, что ближайшая подруга моей младшей сестренки может вот так целоваться.

Мэг опять шлепнула его.

– А на следующий день в карете, после того как Сара сбежала из церкви, ты на меня даже не взглянул.

– Я просто боялся на тебя смотреть: глаза так и косились на твои восхитительные губы.

Мэг обняла мужа за плечи. Ей все еще казалось, что это сон: любимый и такой желанный мужчина лежит с ней в постели, его мускулистая грудь обнажена, а на таком родном лице блуждает улыбка.

– Харт, скажи: тебе известно, почему наши родители враждуют?

Улыбка вмиг сползла с его лица.

– Да, но это скверная история, любимая.

Мэг приподнялась на локте и натянула простыню, прикрывая грудь.

– Я должна знать.

Он провел рукой по волосам.