Пятый чуть более крут, чуть более свиреп, родился здесь же. В свое время убыл на чужбину в поисках счастья, через семнадцать лет вернулся закоренелым неудачливый уркой. Отбывал срок на одной из тюремных планет Внешнего Кольца. На планете заросшей первозданными дремучими лесами напоминающими земную эру Палеолита. Проще говоря — каторжный лесоповал. Оттуда мужик почерпнул множество шрамов на теле, угрюмость взора, подорванное здоровье, потерял пальцы на левой руке замененные протезами и заимел топор лесоруба на длинной рукояти промышленного пластика, с лезвием из грубо кованой стали. Вернувшись на станцию, он быстро нашел себе друзей по интересам и влился в свиту Микки, став его правой рукой. А топор повесили над столиком стоящим у боковой стены бара с невероятно оригинальным названием «У Микки». Видать долго думали, когда подбирали название вонючему питейному заведению для забулдыг.

Там мне и предстояло ввязаться в драку с Микки по прозвищу Палец — погоняло столь же оригинальное, как название бара. Правда, называли его так только за глаза, а в лицо величали не иначе как мистер Доуз.

Информацию Лео выудил из нашей станционной сети. И Лео продолжал копать, хотя по его основанному на логике мнению, главные сведения найдены, надеяться на новую важную информацию не стоит.

И не надо — мне хватит этого.

Из имеющихся материалов наличествует схема квадратного помещения бара. Есть два выхода из него — для клиентов и служебный. А так же всегда закрытая дверь ведущая к лестничному пролету поднимающемуся на один уровень и выводящему в личные апартаменты и кабинет Микки Доуза. Но там он практически не бывал, предпочитая сидеть на людях, в общем зале, за личным столиком — тем самым над которым висит топор лесоруба. Вся кодла редко присутствует при Микки, обычно с ним сидит только Руди Лесоруб, бандюган с частично протезированной рукой. Но сейчас, после моего «явления» народу, авторитет всегда держит при себе еще одну шестерку. Все трое стопроцентно вооружены. Игольники, дистанционные электрошокеры, ножи — это из известного перечня. Лео засек под рубашкой Микки характерную выпуклость у поясницы, один из шестерок не расставался с электро-кастетом, плюс держал в открытой набедренной кобуре дистанционник. Другие вооружены чем-то подобным.

Но меня это не остановит.

В данном случае план будет тщательно продуман, но прост и стремителен. Не знаю когда, но я пришел к выводу, что в данный момент карьеры гросса, мне не стоит пытаться придумать и осуществить поистине сложный многоходовой план. Слишком велик шанс ошибиться в одном звене длинной цепочки, напортачить, а затем лишиться жизни. Поэтому действовать надо умно и просто. В этом кроется залог успеха.

И сейчас, лежа в контрольной комнате ангара, напичканный таблетками, с трубкой капельницы в вене, я облокотился спиной на подушку и при помощи крохотной отвертки настраивал камеру на спец-сбруе гросса. А заодно поглядывал на экран ноутбука, где сменялись картинки арендованного ангара и мерцала информация о Микки Доузе.

В ангаре работа не утихала. Ресурсы для сварочного робота уходили со свистом, но оно того стоило — разбитый судовой корпус выбранный как материал для заплаток разрезался на глазах, вдоль стен появлялись все новые прямоугольные и квадратные плиты материала обшивки. Вафамыч неустанно следил за металлическим питомцем. А я через объектив камеры наблюдения с гордостью поглядывал на самого мастера — старик изменился. Немного отъелся за прошедшие четыре дня, кожа перестала походить на желтушный древний пергамент, глаза по-молодому заблестели, спина распрямилась. Вафамыч снова при деле и что самое главное — он знает, что его ближайшее будущее определено. Он может строить планы. А это крайне ценно для любого человека. Я рад за старика. И чувствую ответственность.