Мне было страшно. И все-таки не так страшно, как смотреть в лицо смерти там, в заброшенном доме. Я нажала на кнопку звонка. Сначала коротко и робко. Потом сильнее.

Какое-то время дом не подавал никаких признаков жизни. Но затем послышался щелчок замка, на пороге появился Фил. Сам, не отправил открывать кого-нибудь из своих прихвостней. Только теперь мне пришло в голову: а ведь он должен был в это время торчать в казино, как и обычно по ночам. И уж если на то пошло, удивляться следует тому, что я застала здесь Фила, а не кого-то из его людей.

Наверное, следовало что-то сказать, но я не могла. Просто смотрела, жадно вглядываясь в каждую черточку и только сейчас понимая, как же я соскучилась, как же невыносимы были эти чудовищные дни без него…

– Что тебе тут нужно? – холодно спросил Фил.

– Я… хотела тебя видеть. И извиниться. И сказать спасибо… Знаешь… Мама. Ее выписали из больницы… – торопливо заговорила я, опасаясь, что в любой момент он может меня прервать.

– И ты решила, что можешь явиться сюда без предупреждения?

Фил все еще выглядел грозным и недовольным. Его тон не изменился. Но это было уже неважно. Я с облегчением выдохнула.

– Да, могу.

Он удивленно приподнял бровь. Не ожидал, что я могу говорить так?

– Ты приходил в больницу. Значит все-таки хотел меня видеть.

– Если бы хотел – увидел бы.

Справедливо. И все же совсем немного мне стало легче дышать. Да, я была почти уверена, но оставался небольшой шанс, что тот мужчина, которого симпатичная регистратор приняла за моего мужа, на самом деле не Фил, а кто-то другой. Так что плохой ответ был: «Что? Я не приходил».

– Если бы не хотел меня видеть – не разговаривал бы со мной сейчас. Просто не впустил бы. Отправил бы ко всем чертям. Но ты стоишь на крыльце. И споришь со мной.

Фил посмотрел на меня долгим взглядом и раскрыл дверь, приглашая войти.

Я последовала за ним – и радуясь этой маленькой победе, и пугаясь ее.

Дом встретил меня гробовым молчанием. Тревожным и непривычным. Казалось, тут нет никого, кроме нас с Филом. Я чувствовала эту пустоту кожей. И не знала – хорошо это или плохо.

– А твои охранники? Их нет тут?

Спрашивать о таких вещах – легко. Ничего особенного. Куда труднее спросить о том, что действительно разрывает тебя изнутри. Фил, ты дашь мне еще шанс? Я потеряла тебя насовсем? Что будет с нами? И были ли – мы?

– Я их уволил, – равнодушно бросил Фил. – Какой толк от них, если они не могут уберечь…

Он не закончил. Но мне и не надо было. Я поняла.

«А меня? Меня ты тоже уволил?» – вертелось на языке. Но я промолчала. Это относилось к трудным вопросам.

Мы вошли в ту самую гостиную, стены которой помнили многое. И, возможно, все еще помнят меня. Мне стало тепло… Не от пламени, отплясывающего свой дикий танец в камине. От воспоминаний. Я ненормальная. Не может быть, чтобы такие воспоминания отдавали теплом! Впрочем, я и не пыталась быть нормальной.

Фил развалился на диване, не предложив мне сесть. Но я и не ждала, уселась на ковер, рядом. Отличное место, чтобы не смотреть ему в глаза.

Мне следовало заговорить. Рассказать, как безумно я сожалею. О том, что хоть на минуту позволила себе усомниться в нем. Что действительно подумала, что это он – убийца. Разве стал бы Фил прятаться за чужие спины? Разве сбежал бы трусливо? Нет! Ни за что! И о том, что я, оказывается, совсем его не знала, – тоже сожалею. Потому что он лучше, чем я о нем думала. А еще за то, что не научилась верить ему и делать то, что он сказал. Просто потому, что до сих пор он ни разу не ошибся. Просто потому, что все это чертово время как-то по-своему берег меня.