Удары внезапно прекратились, я протестующе застонала, лишившись этой изысканной пытки.

– Тс-с-с-с… – выдохнул Фил.

Раздвинул большими пальцами мокрые складочки и одним рывком вошел в меня. Мощно, на всю глубину. От ощущения блаженной наполненности я едва не потеряла сознание. Изогнулась как струна, пытаясь прижаться еще сильнее к его паху. Горячие пальцы до синяков стиснули мои бедра, Фил задвигался, яростно вколачиваясь в мое тело, дергая меня к себе, словно насаживая на свою налитую твердую плоть. Я чувствовала ее в себе, такую правильную, пульсирующую тяжесть, слышала его тяжелое хриплое дыхание, слышала и ощущала шлепки плоти о плоть.

Это было невероятно…

Упоительно…

Потрясающе…

Я словно сошла с ума… Желание стало диким, неуправляемым, я всхлипывала и кричала, почти задыхаясь, поощряя, прося что-то, не в силах говорить внятно. Весь мир завибрировал, закружился, растворяясь в колючем жаре. Пара особенно яростных толков, и я выгнулась, закричав в голос, и забилась в невероятно сладком оргазме, уплывая в дурман блаженной неги, и обмякла, бессильно повиснув на столе. Ответный хриплый стон, и Фил остановился.

– Послушная девочка. Хорошая…

Он поднял меня и поставил на ноги, аккуратно одернув мою юбку. Голова кружилась, колени тряслись, хотелось поскорее сесть. Раскрасневшаяся и задыхающаяся, я перешагнула через свалившиеся трусики, и осторожно опустилась на стул. Фил посмотрел на мою напряженную позу, глаза его весело блеснули, но он совершенно невозмутимо сел напротив меня.

Я немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Отшлепанные ягодицы горели огнем, прикосновение ткани юбки к голой промежности вызывало странные ощущения, название которым я не могла подобрать. Надеюсь, это не возбуждение… С чего бы ему взяться, мы же только что… Я посмотрела на руки Фила, те самые руки, которые минуту назад трогали меня, и непроизвольно облизала губы.

– Думаю, тебе нужно подкрепиться, – сказал Фил с легкой хрипотцой в голосе. – Кстати, я решил, что тебе не стоит торчать в питомнике. Выходи в зал сегодня же.

Моя рука с ножом, намазывающая джем на тост, замерла в воздухе. Это что же, Фил снова готовит какую-то подставу? Чего мне ждать на этот раз? Налета и ограбления в масках и с пистолетами?

– Но почему? – выдохнула я вопрос.

– Разумеется, чтобы ты всегда была под рукой.

Я уже представляла себе, что может означать это «под рукой», что может означать его напускная строгость, от которой мурашки бегут по телу. И поэтому ответила, не в силах скрыть волнения:

– Да, конечно, я сегодня выйду на работу.

Я покосилась на пол, где должны были лежать мои трусики. Их там не было…

Фил достал откуда-то тонкую полоску ткани и помахал ею в воздухе.

– Не это ищешь?

И, вспомнив о том, как он реагирует на мою покорность, я потупила взгляд и попросила:

– Отдай мне их, пожалуйста.

Я была воплощенное смирение. Но это не сработало. Фил отрицательно покачал головой.

– Нет. И не вздумай надеть их на работу. Сегодня ты выходишь к столам без белья.

На несколько секунд я забыла, как дышать.

Я вернулась домой, когда мелкая Энн уже пришла из школы и, кажется, не могла решить, чем бы заняться: то ли посмотреть сериал, то ли прибрать в квартире, то ли, забыв про уроки, полететь гулять с подружками. И поэтому валялась на диване, просматривая сообщения в соцсетях. На минуту мне вдруг стало горько и странно. Мне бы тоже, наверное, хотелось вернуть те дни, когда можно было быть беспечной, пока жизнь еще не обрушилась на меня всей своей неприглядной тяжестью. И замес становился все круче и круче с каждым днем, и вот уже я впуталась сразу в несколько странных историй, дурацких отношений и подозрительных людей.