Я поплыла… Сама не заметила, что двигаю бедрами, стараясь прижаться сильнее, словно насаживаясь на его безжалостные умелые пальцы. Фил разорвал поцелуй и убрал руку, и я едва удержала разочарованный стон.

А еще через мгновение он усадил меня на единственный в этой комнате стул, широко разведя мои ноги в стороны. Прохладная поверхность обожгла голые ягодицы, я судорожно сглотнула, обмирая от гремучей смеси стыда и возбуждения. Такой же, что и утром… Даже еще хуже… Тогда Фил стоял у меня за спиной, а теперь – прямо передо мной. И я видела, куда он смотрит.

Я невольно дернулась, пытаясь свести колени, но он мне не позволил. Положил мою руку мне между ног и приказал:

– Сделай это. Для меня.

Дыхание перехватило, по коже прокатилась волна жара.

Ночь. Казино. Работа. Я, в своей форме, с задранной юбкой и раздвинутыми ногами. Чужой мужчина, босс, который смотрит туда… И требует, чтобы я сделала то, что неприлично делать даже одной, торопливо, по вечерам, под одеялом… Все это настолько не вписывалось в мою привычную жизнь, что казалось сном. Но просыпаться не хотелось. Совсем не хотелось. И стыдно не было. Стыд пропал, растворился в нарастающем возбуждении.

Я шевельнула пальцами, осторожно погладив себя между ног, стиснула второй рукой свою грудь. Глаза Фила блеснули. И от этого блеска я словно сошла с ума. Жаркая волна накрыла с головой, унося все мысли. Остались только я, его взгляд на мне и ощущения. Яркие, сильные, умопомрачительные…

Я всхлипнула, разводя ноги еще шире, выгнулась, чтобы ему было лучше видно, раздвинула дрожащими пальцами мокрые складочки, поглаживая и потирая налившийся кровью бугорок. Перед глазами плескался горячий туман, я уже не видела, я чувствовала его жадный взгляд, от которого там все пылало и пульсировало, от которого все чувства обострились, стали в тысячу раз острее, восхитительнее.

Я прогнула спину и потерлась припухшей плотью о гладкий холод стула.

– А-а-а-а-ах…

Фил коротко и хрипло дышал, пожирая меня расширившимися зрачками, доводя меня почти до исступления. Я гладила и ласкала себя, но было мало, мало… Соски напряглись и ныли, а внутри загорался ненасытный тянущий голод…

Он перехватил мою руку.

– Хватит!

– Нет… Не сейчас. Я просто не выдержу… – не сказала, подумала, облизав пересохшие губы.

Тело ломило от почти нестерпимого возбуждения, кожа горела, казалось еще чуть-чуть – и с нее посыплются колючие искры…

Фил поднял меня, до боли стиснув ягодицы горячими пальцами. Загрохотал небрежно отброшенный ногою стул. Мелькнула смутная мысль, что сейчас сюда прибежит охрана. Мелькнула и пропала, потому что мне было плевать, если бы даже сюда спустилась вся обслуга вместе с крупье и посетителями. Фил с силой вонзился в меня, растягивая, наполняя теплом и такой желанной, правильной тяжестью. Спина коснулась шершавой стены, поползла вверх от его мощных толчков. Я изо всех сил обняла его, обхватив ногами, и застонала от немыслимого, почти болезненного удовольствия, чувствуя, как его крепкая, упругая плоть двигается в моем теле. Колючий жар плескался внутри, вырывался тяжелым горячечным дыханием, внизу живота скручивалась тугая спираль.