– Питер, ты не помнишь, кто фотографировал вас тогда?

– Что это?

Он включил свет в салоне и всмотрелся в фотографию.

– Где ты ее взяла? – спросил он и тут же сам ответил на свой вопрос: – Какого черта, Магда? Я тебя впустил в комнату Глорис не для того, чтобы ты шарила в ее вещах.

– А для чего же? Послушай, все очень серьезно. Посмотри, она ведь ненавидит того, кто вас снимал. Вспомни, кто это был? Это был Фил?..

Ну, вот я и сказала вслух то, о чем боялась даже думать. Питер глянул на снимок с прищуром и коротко бросил:

– Забудь! – Он тут же сунул карточку в карман. – Не лезь в эту историю. Фил – настоящий псих. Не знаю, что вас связывает, но лучше тебе держаться от него подальше. И от Глорис тоже.

Повисла пауза, долгая и тяжелая.

– Мои вещи. Юбка и блузка… – первой не выдержала я. – Когда я переодевалась, оставила их в комнате Глорис. Можно мне их хотя бы забрать? Я заскочу буквально на минуту…

Я все еще не оставляла надежды взглянуть на остальные фотографии. Может быть, по ним удастся понять, кто сделал эту. Глупая, какая же я глупая, почему я сразу не взяла все фотографии, когда была в той комнате… Какая разница, одну брать или все?!

– Вот, – Питер достал с заднего сиденья пакет и бросил мне на колени. – Твоя одежда. Горничная постирала ее и выгладила. Послушай меня, и не лезь никуда.

Я вздохнула. Я бы с удовольствием последовала его совету, но увы. Я уже влезла. По самые уши.

– Там мой автобус. Ты не отдашь мне фотографию?

– Нет. Береги себя, – с каким-то неожиданным теплом сказал он мне, когда я выбиралась из машины.

Я лишь пожала плечами. Вряд ли я могу пообещать ему, что буду.

На следующий день я снова спала до обеда, и даже дольше. Проснулась, понимая, что успею только переделать кое-какие домашние дела, которых накопилось немало, и собраться на работу. Но даже этим скромным планам не суждено было сбыться. Я еще чистила зубы, традиционно кляня домовладельца с его чертовым котлом, из-за которого я опять не могу нормально принять душ, как раздался звонок. Фил. Сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле, по спине скользнул холодок предвкушения. Едва прополоскав рот, я поспешно схватила телефон. Как хорошо, что не приходится обмирать от парализующего страха, увидев знакомый номер. Наоборот, не терпится услышать этот невозможный голос, от которого сносит крышу.

– Слушаю, – томно промурлыкала я в трубку.

– Ты сейчас где? – жестко спросил Фил, и я снова вспомнила о залежах антарктических льдов.

Да что ж такое, черт побери! Неужели он всегда будет меня швырять от радости и уверенности к недоверию и отчаянию? Сегодня мы снова играем в холодность?

Видимо, я замешкалась с ответом, потому что он повторил:

– Магда, слышишь? Ты где?

Вот как? Магда? Не детка, не малышка? Кажется, он действительно зол, а не играет. Или играет чересчур убедительно.

– Дома, где мне еще быть… Я только проснулась… – послушно ответила я, на всякий случай стараясь говорить нейтральным тоном.

Если это игра, ему не понравится, что я его раскусила.

– Питера Фолка сегодня ночью убили, – сказал Фил, и я застыла, не в силах осознать услышанное.