– Я ведь и раньше замечал кое-какие странности, – продолжал он. – Я очень беспокоюсь о тебе. Думаю, ты в опасности.

На кого он намекает? Если на Фила – то совершенно напрасно. Я не собираюсь возвращаться к подозрениям.

– И кто же его убил? – спросила я, едва шевеля помертвевшими губами.

– Давай не будем об этом по телефону. Лучше встретиться. За тобой ведь следят люди Фила? Сможешь от них как-нибудь отделаться?

Сердце дернулось и упало куда-то глубоко. Почему он говорит о людях Фила? Все-таки подозревает его? Или виноват кто-то из людей Фила? А что… Такое вполне может быть. Достаточно посмотреть на их лица – и сразу становится ясно: они способны на что угодно.

Только вот Фил велел мне оставаться дома. И никуда не высовываться.

Я в нерешительности молчала. Он сказал это до того, как меня бросил. И к тому же… Если Сэм прав и кто-то из людей Фила не так верен, как тот думает… Почему-то же Сэм считает, что я в опасности!

– Ну? – переспросил Сэм.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю.

Я натянула старенькие джинсы и рубашку. И то и другое – темное, невзрачное. Незаметное, особенно сейчас, когда уже ощутимо начало темнеть. Слиться с городом, раствориться в нем – вот что сейчас нужно. Я взяла сумку, поставила телефон на беззвучный режим, остановилась, чтобы перевести дух и в последний окончательно ответить себе на вопрос: я точно решила ослушаться Фила? Получила утвердительный ответ, и выскочила на улицу.

По двору я шла спокойно и не скрываясь. Что толку крутить головой по сторонам, я все равно не замечу тех, кто за мной следит. А вот заставить их занервничать – могу. И это было бы совершенно ни к чему.

Я точно знала, куда иду – в то самое место, рядом с которым меня будут ждать два-три часа прежде, чем начнут беспокоиться, почему я не возвращаюсь.

Парикмахерский салон Амелии.

Ну о чем еще может думать девушка, которую только что бросил любимый мужчина, как не о прическе?

– Мел, привет! – я нежно обняла старую знакомую.

Как мало в последнее время я вижу людей из той, прошлой жизни! Как много изменилось с тех пор, как я сделала здесь стрижку «под Глорис».

– Как мама? – спросила она.

– В клинике. Там ей дают экспериментальное лечение, – поделилась я хорошими новостями. – Вроде бы все идет неплохо…

Я улыбнулась. Впервые за сегодня – искренне и от души. Мел схватила меня в охапку:

– Как я рада за тебя, девочка моя! – ее голос гремел на весь салон.

Я кивнула, зажмуриваясь и вдыхая такие родные, знакомые запахи парикмахерской и цветочных духов Амелии. Если не открывать глаза, можно хотя бы на минуточку представить, что нет никаких проблем и безжалостного мира вокруг, я просто маленькая девочка, которую молодая, здоровая и красивая мама привела стричься. Сейчас Амелия начнет колдовать над моими волосами, а я буду сидеть тихо-тихо, подслушивая разговоры взрослых. А потом мы пойдет домой, и мама купит мне мороженое.

– Что-то случилось? – встревоженно шепнула Амелия.

– Нет… – я нехотя открыла глаза. – Все в порядке.

Она посмотрела на меня вопросительно:

– Ну что, немножечко подправим твою прическу? Хотя, мне кажется, она и без того безупречна.