Придуманное? Вот именно! Что если это – инсценировка? Сэм работает на Фила. Отправил же меня вчера Грэг в хранилище, может, тут такая же история? Да, Фил рассердился на меня, но не собирается прерывать игру. Сейчас Сэм уедет на своей машине, а откуда-нибудь из соседней комнаты появится Фил, и тогда…

А что, идея не была настолько уж фантастичной. В больное сознание Фила вполне могло прийти что-то подобное. И если бы это было так, разве бы я возражала? О, сейчас я бы обрадовалась такому повороту! Только Сэм не собирался никуда исчезать. Он сел напротив меня, вздохнул и сказал то, что я ожидала услышать меньше всего, то, что в одну секунду развеяло все мои надежды на благополучный исход.

– Я ведь не хотел никого убивать, веришь? Совершенно не хотел. Мне просто нужны были деньги.

Жуткая, обнаженная правда. Я отсюда не выберусь. Человек, который стоит передо мной, – убийца.

– Нет, Фил неплохо платит. Но только неплохо. Знаешь, все эти богатенькие ублюдки… Они ведь ничем не лучше меня. Какой-нибудь пузатый магнат, без перерыва жующий сигару, провонявший дымом до самых костей, а рядом с ним – красотка с ногами от ушей. Она и не посмотрит в твою сторону, если у тебя мало нулей в сумме на счете.

Я слушала эту исповедь и холодела. Вряд ли он рассказывает мне это потому, что его психотерапевт уехал на недельку в отпуск. Он может говорить такое только по одной причине: он точно знает, что я уже никому не расскажу его историю. Не успею рассказать. И скотч у меня на лице и запястьях явно свидетельствовал о том, что выпускать меня он отсюда не собирается.

– Это была несложная схема. Мой человек не выигрывал постоянно, не срывал больших кушей, иногда даже проигрывал все, что у него было с собой. И все же, за несколько месяцев я смог купить домик, о котором давно мечтал, раздать долги и даже начал собирать на то, чтобы открыть свое дело. Все шло отлично, мы были очень осторожны и очень умны.

Он ненадолго замолчал, словно вспоминая те времена.

– А Глорис оказалась слишком ушлой. Но не особенно умной, я тебе скажу. Вместо того, чтобы сразу сдать меня Филу, она затеяла воспитательную беседу. Сказала вернуть деньги и самому уволиться. Она дала мне на это пару дней.

Сэм недобро усмехнулся.

– Разумеется, ничего возвращать я не собирался. Фил не идиот, он бы понял, что я его обманывал, и тогда мне было бы несдобровать… Я не хотел убивать. Я заехал к ней, чтобы поговорить. Предложить денег, взять ее в долю. Но она рассмеялась мне в лицо, сказала, что Фил собирается сделать ее партнером. Этого слизняка, ее женишка, как раз не было. Она отослала его, чтобы мы могли поговорить без лишних ушей. И я понял, что другой возможности не будет. Кто знает, может сейчас он вернется с бутылочкой вина, они сядут поужинать, она будет хмуриться, он спросит: «Что-то на работе?». И она скажет: «Да так, проблемы с одним из менеджеров». И так, слово за слово, Питер узнает то, что ему знать необязательно. И через очень короткое время эта история дойдет до Фила – я даже не успею смыться из города. Все это промелькнуло перед глазами в какую-то минуту. А еще нож. Я не знаю, что он делал в гостиной. Там вроде стояла ваза с фруктами. Наверное, Глорис хотела нарезать их к вину. Теперь уже мы не узнаем. Нож словно сам собой лег в руку. Я бил ее раз за разом, боясь остановиться, как будто бы я загляну ей в глаза – и окажется, что она все еще жива и смотрит с укором. Она ведь совсем молоденькая девчонка, глупая, хоть и умная. Она мне до сих пор снится. И смотрит.