– Если у вас нет другого кавалера.

Мэри посмотрела на притихшего Билли.

– Мама сказала, что я должен пойти с ней, – встрепенулся он, – но мне еще нужно помыться. И у меня пока нет титула. И если я пойду с тобой, ты же не отпустишь меня играть с другими мальчишками? И мы увидимся вечером, когда ты будешь по мне скучать.

Выпалив все это скороговоркой, мальчик спросил:

– Ты не обидишься?

И уже побежал к двери, не дожидаясь ответа.

– У вас нет другого кавалера, – заключил Брайн, поднимаясь с кресла.

– Удивлена, что у вас нет другой дамы, – сказала Мэри, когда они вдвоем вышли из дома.

– Почему?

– Потому что сомневаюсь, что я – лучшая для вас компания.

Брайн и Мэри неторопливо шли к деревне. Можно было воспользоваться экипажем, но день был чудесным, и они уже давно не говорили друг с другом. Брайн даже соскучился по ее подаче правды в лоб, по ее едва заметному акценту, по расслабленности, которую ощущал рядом с ней. Маска, к которой привык, могла временно не стягивать своими лентами. Позже он снова наденет ее, но с Мэри в этом не было необходимости.

Она принимала его с недостатками, и, возможно, именно это обстоятельство стирало ее недостатки в глазах Брайна. Она могла принять Михаэля, если бы он ей позволил, или если бы он позволил себе. Ее могло и не быть здесь, если бы она действительно этого хотела. Но она была. Шла рядом. И хотя знала, что непременно пересечется с Михаэлем, не осталась в спасительных стенах дома. Она достойна его брата, даже если эти двое еще не пришли к такому же выводу.

– У меня нет дамы сердца, – честно сказал Брайн, – и мне не хочется развлекать кого-то салонными сплетнями или трактатом о погоде. Вы даете мне возможность не прослыть отшельником и не тратить слова и свое время впустую.

Их взгляды встретились.

– И еще мне хотелось поговорить с вами о Михаэле.

– Эта тема не лучше погоды. Мы, мягко говоря, в ссоре.

– Почему?

– Потому что он не считает, что я лучшая компания для него.

Брайн мягко улыбнулся.

– Он заблуждается.

– Или вы заблуждаетесь, думая, что он заблуждается.

Они обменялись улыбками. Звуки веселья и музыки приближались, и разговор перешел в шутливое русло, а когда Мэри окунулась в великолепие сельского праздника, то и вовсе забыла, что должна поддерживать беседу. Она с радостными восклицаниями переходила от одного лотка к другому, с открытым восхищением рассматривала, как борются местные силачи, с наслаждением вслушивалась в незамысловатые мелодии песен и без стеснения вонзила зубки в огромный пряник, который для нее купил Брайн.

– Он… – она начала говорить, толком не прожевав, поперхнулась и рассмеялась, как девчушка. – Он вкуснее свадебного торта! Я знаю, что пряник угрожает осесть на моих бедрах, но я расквитаюсь с ним после.

– Он, что, и впрямь так хорош? – усомнился Брайн.

Он посмотрел на прилавок, но там уже столпилась ребятня.

– Попробуйте, – предложила Мэри, протянув пряник к его рту нетронутой стороной.

Не отрывая от нее глаз, Брайн откусил лакомство. И закрыл глаза под ее одобрительный смех.

– Еще? – спросила Мэри.

– Хватит, иначе мой брат все-таки убьет меня взглядом.