А обнаружить такую базу… обнаружить ее, товарищи, практически невероятно. Хотя она ни от кого и не прячется. Потому как радиоволны от базы достигнут системы Вахрам (если вообще достигнут) спустя месяцы. Когда все уже так или иначе будет кончено.

Точно так же поступили и клоны, развернув в феврале на подступах к Восемьсот Первому парсеку две передовые базы: Вара-11 и Вара-12.

Ну и что? Да ничего. Командование наше, располагая агентурной информацией о том, что базы где-то поблизости развернуты, предприняло наудачу дюжину разведпоисков. С совершенно нулевым эффектом. Потому как вероятность попасть за десять – двадцать попыток в нужный «кубик» большого куба со стороной в шесть триллионов километров – она, согласимся, очень похожа на ноль.

Потом, с треском проиграв сражение за Восемьсот Первый парсек, клоны без проблем разобрали обе базы и все ценное увели своим ходом или утащили буксирами обратно в метрополию.

Поэтому точные астрографические координаты передовой базы – самая страшная военная тайна, какую только можно придумать. Лучше, чем любая броня, ее оберегает покров секретности.

– Это что еще за птица? – Меркулов ткнул пальцем в ближайший «большой ганс», помеченный на планшете тактическим маркером с надписью «Нейстрия».

– Европейский транспорт. «Нейстрия» называется, как видишь.

– Это у него внутри на флуггере летать можно?

– На флуггере не знаю, а на легком вертолете можно.

– Что везут, как думаешь?

– Хороший вопрос. Если бы на Паркиде было море, сказал бы, что везут субмарины ПКО. Есть на Паркиде море?

– Хера там море.

– Тогда сдаюсь. Может, сборный космодром? Есть вроде такие.

– Хм. Ну разве что космодром…

Вопрос в самом деле был занятный. Когда немцы строили пузатые транспорты с колоссальным объемом сквозного грузового трюма, они, по-моему, руководствовались единственным побуждением: хоть в чем-нибудь превзойти этих несносных русских.

– Ты посмотри, посмотри цирк какой. – Меркулов азартно дернул меня за рукав.

Действительно цирк.

К «Нейстрии» подошла дюжина барражирующих истребителей «Гриф». Каждый истребитель после серии довольно рискованных маневров притирался к транспорту вплотную и наконец садился ему на спину!

– Как они цепляются?

– На то и «Грифы». Когтями цепляются.

– Нет, серьезно.

– Наверное, какие-то гаки приварены. А то ведь нормальных узлов стыковки там точно нет.

– Знаешь, если они при таком корабельном эскорте еще и по эскадрилье «Грифов» на каждый транспорт дают, то… То я не знаю. Такое впечатление, что «гансы» гружены чистым хризолином.

– На кой ляд нам на Паркиде столько хризолина?

– Ну, я образно. Просто трудно вообразить, какие такие особенные ценности они тащат.

– Может, «Грифы» не их прикрывают.

– А кого?

– Все в целом. Надо как-то к Паркиде этот авиаполк перебросить, а другого метода не придумали. К нам на «Нахимов», например, ни одного «Грифа» не подпихнешь – просто некуда.

– На стыковочные узлы принять можно.

На поясе у Меркулова запиликала трубка. Он поднес ее к уху.

– Первый слушает.

С полминуты он кивал головой, затем бросил в трубку «Понял», дал отбой и обратился ко мне: