Перелистнув машинописную страничку, Куприянов буркнул:

— Тогда и Власову позвони, пусть зайдет.

…В дверь громко постучали, и на пороге появилась крепко сбитая, небольшого роста девушка в военной гимнастёрке с портупеей, она лихо вскинула правую руку к чёрному беретику.

— Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии большевиков Карело-Финской республики, комсомолки Мелентьева и Лисицина прибыли.

Куприянов, усмехнувшись, двинулся к ней, крепко пожал руку, и когда Мелентьева, щелкнув каблуками больших солдатских сапог, чётко отступила в сторону, увидел почти такого же роста тоненькую девушку с косичками, в старой кофте, цветном сарафане и тёмно-синих прорезиненных тапочках.

— Лисицина Анна Михайловна, — еле слышно сказала она.

— Присаживайтесь, будьте как дома. Я так понял, что Мелентьева руководитель группы?

— Нет, старшей назначена вот она, — сказала весело Мелентьева, быстрыми раскосыми глазами оглядывая кабинет, и улыбнулась как старым знакомым Андропову и Власову, сидевшим у стола.

— Ну что ж, давайте знакомиться как следует, — сказал Куприянов, — расскажите о себе. Не смущайтесь, а если на каком-то этапе забуксуете, Юрий Владимирович поможет. Начинай, товарищ Аня.

Лисицина встала, но Куприянов быстрым жестом правой руки усадил её на место.

— Я родилась в Рыбреке, точнее, в Житно-Ручье. Родители мои там всю жизнь жили, мать в колхозе, отец печником трудился, затем каменотёсом стал на горных разработках. По национальности мы вепсы, как и все тамошние люди. Ну, что ещё сказать. Училась в школе, потом в библиотечном техникуме в Ленинграде. Получила диплом, и вдруг — война. Послали меня в Сегежу, работала в поселковой библиотеке. Там в конце прошлого года меня товарищ Андропов нашел, и так получилось, что после нашего долгого разговора предложил стать подпольщицей. Весной меня отозвали сюда в Беломорск, прошла обучение, теперь вот домой попадать надо.

— А ты что такая невесёлая, Аня? — удивился Власов.

— Наоборот. Маму увижу, сестрицу Настю.

— Сколько тебе лет, Анюта? — спросил Куприянов, оглядывая щупленькую фигурку Ани.

— 14 февраля двадцать исполнилось. Да вы не смотрите, что я худая, у нас вся порода такая. И ещё, зовите меня, пожалуйста, Анной.

— Анна так Анна, — буркнул Куприянов. — Ты всегда так тихо разговариваешь или заробела тут, в моём кабинете? Оперативный план хорошо запомнили? — обратился он, переводя взгляд на Мелентьеву.

— Это я могу сказать, товарищ бригадный комиссар, — откликнулся Андропов. — У нас было достаточно времени для подготовки. Мария и Анна полностью усвоили задачу. Мелентьева свою легенду знает назубок, а у Лисициной легенда составлена с небольшим отклонением от реальной биографии, так что труда большого не понадобилось для запоминания. Курс конспирации, топографии, разминирования пройден успешно. Обе имеют значок «Ворошиловский стрелок», прошли парашютную подготовку, имеют по два прыжка. Им выданы финские паспорта, личное оружие — пистолеты системы «браунинг».

— А оружие зачем, коль они идут в дом к родной матери? — спросил Куприянов.